- Я думал ты на скачки уехал, как и обещал! - в негодовании произнес Эдвард, при этом молодая девица боялась на него взглянуть, ей казалось, что она очень провинилась перед молодым человеком, вот только в чем не могла понять.
- Нет, скачки меня перестали интересовать, решил последовать твоему примеру и прогуляться по округе, тут знаешь ли, попадаются такие милые собеседницы. Вот иду и гляжу, что милая девичья фигурка шествует в одиночестве, решил ее сопроводить, ибо девицам опасно гулять одним, а мисс Филлинс радостно согласилась со мной пройтись.
Рейчел испуганно взглянула на Джона, кажется, он говорил не совсем то, что произошло в момент их встречи, но Эдвард лишь недовольно поджал губы и пытался заглянуть милой девушке в лицо, а она все опасалась оборачиваться к нему. Кажется Джон, при всей толстокожести, смог уловить ту тоненькую ниточку, что связывала двух людей, либо же просто действовал напором, но брата он задел.
- Говоришь, что мисс Филлинс радостно тебя приветствовала? – Эдвард говорил глухо, чтобы не выдать свои эмоции или разочарование – что это значит, они вчера так мило ладили, а сегодня она переключилась на его братца. Но внутреннее чутье подсказывало, что им просто надобно поговорить наедине, ибо Джон тут явно лишний.
Но и старший брат не собирался уступать милую собеседницу Эдварду. Чего это он неожиданно должен убираться восвояси, чтобы эти голубки могли поворковать. До вчерашнего вечера мисс Филлинс не вызывала в нем больше интереса, чем того требовали приличия. Они знали друг друга давно, и наследник Ковен-Лейс проявляя к ней внимание, как к соседке, но теперь милое существо заинтересовало и его. Тем более, у Рейчел имелся обеспеченный дядюшка, который помогал племяннице, а значит мог посодействовать ей с приданным, что существенно произвело впечатление на молодого джентльмена. Когда мисс Филлинс хвасталась добросердечностью дядюшки, то говорила столь увлеченно, как он ей помогает, что Джон заимел мысль о некоторых выгодах. Деньги его интересовали прежде всего, этим они и отличались с братом, который сумасбродно верил в романтику, или же прознал о ходатайстве мистера Филлинса раньше него. Стоило в этом разобраться, а посему, Джон не был намерен отступаться.
- Эдвард, помнится мне, отец серьезно хотел с тобой поговорить. Кажется, разговор касался одного очень важного дела, можно сказать – судьбоносного.
- Мы уже обо всем поговорили, Джон. Благодарю за заботу. И вот вышел подышать свежим воздухом, как и ты, - он говорил это с легкой долей иронии, но в душе злился на настырность братца и на ветреность своей дамы сердца. Разве она вчера не поняла, насколько он увлечен ею? Эх, молодым девицам надобно все дотошно втолковывать.
И тут заговорила Рейчел, которой совсем неуютно было в компании братьев, видно, что они соревнуются и как-то позабыли про ее существование. Поэтому девушка решительно высвободила руку из объятий Джона и откланялась перед господами, те сразу же перестали сверлить друг дружку и непонятливо посмотрели на даму:
- Простите, господа, но я отлучилась ненадолго и матушка уже заждалась меня дома, - и пусть разбираются между собой и дальше, а ей надобно восстановить душевное равновесие, подорванное столь непоказательной сценой с Эдвардом. Кажется, он Бог весть чего о ней подумал, увидев рядом с Джоном. Девица решительно зашагала прочь, даже не поворачиваясь, чтобы посмотреть остались ли они спорить или уже разошлись.
Но ее догнали, ибо ни на какие отклики она не поворачивалась. Только когда чья-то рука легонько прикоснулась ее локтя, девушка дернулась и увидела Эдварда, который уже поравнялся с Рейчел и выглядел безмятежно спокойным. Он заговорил:
- Жаль, мисс Филлинс, что вы стали свидетельницей той сцены, которую учинил мой брат, поэтому я догнал вас, чтобы выразить сожаление и попросить прощения, - девица была ошеломлена, замедлив шаг и рассматривая своего собеседника, будто он превратился в сказочного зверя. И если это не было правдой, то его отходчивое поведение сбило ее с толку, ибо она привыкла слушать колкости обо всех, а тут извинения.