За обедом, отец пытался серьезно заговорить с Эдвардом, о его дальнейшем образовании. Можно было бы купить юнцу военный патент, но родители опасались войны и всего, что с ней было связанно. А вот поприще служителя церкви – безопасное во многих отношениях – казалось им лучшим занятием для сына и для джентльмена. Отпрыск спокойно выслушал увещания отца, хотя имел на этот счет свои соображения и потому сменил тему. Заговорил молодой человек тривиально, жалуясь, что не может постигать жизнь благовоспитанных людей, сидя безвылазно дома (при этом Джон хихикнул, но мать пресекла его невоспитанный смешок – она взялась воспитывать сыновей уважению друг к другу), может, стоит устроить приличное, увеселительное мероприятие – тот же бал, потому что в высшем свете приняты такие светские развлечения и проводятся они не один раз в год, а хотя бы по нескольку.
- И напоследок, это послужит к чести нашего дома. Давно в нашем селении не проходили танцевальные вечера, раз в год – слишком мало, мы практически не видимся с людьми, - он закончил свой монолог чуть ли не на трагической ноте.
Старик Себастьян задумался, в уме прикидывая сколько денег придется выбросить на подобное мероприятие. Он был человеком без претензий, его эти балы совершенно не интересовали, но вот сыновьям-то надобно вращаться в кругах с полезными людьми, им нужно становится джентльменами и выходить в общество. Собственно, если не готовить изысканных угощений и нанять еще одного местного повара, а танцевальную площадку устроить на терассе, пригласить деревенских музыкантов – он существенно сэкономит.
- Ладно, быть вашему балу, - решил старик. – Будем выходить в люди.
Эдвард остался доволен – он убил сразу двух зайцев: новость о торжестве приведет одну юную особу в восторг, и она не сумеет отказать ему от приглашения на танцы; во-вторых – разоблачение братца Джона (опять же в глазах той самой особы), как худшего танцора среди местных кавалеров. Джон не обладал таким острым умом и не мог заподозрить Эдварда в подвохе. Желанное празднество пока совершенно его не заинтересовало, куда интересней смотреть на скачки или петушиные бои, нежели чинно целый вечер изображать из себя воспитанного человека. Но раз отец решил, что им следует учиться светскости, Джон конечно же будет на балу: немного потанцует, будет спорить с мистеров Кранфордом о новой ценовой политике и учиться быть вежливым.
Миссис Уэнсли, помолчав некоторое время, вполне рассудительно изрекла:
- Господа, тогда чего же мы так спокойно просиживаем, если у нас намечается полным полно дел. Себастьян, раз уж ты взялся устраивать балы, будь так добр, дай распоряжение Уилконсу заказать у мясника отборной вырезки, три гуся и желудков. Я позову местных поварих из нашей гостиницы, они приготовят такое мясное объеденье, что уж куда там столичным изыскам…
Эдвард улыбнулся – простота его отца и матери в отношении дел серьезных и несерьезным, но в то же время их практичность в подходе к каждому вопросу ценились средним сыном, хотя он мало об этом говорил с ними.
На следующее утро в особняке Ковен-Лейс происходили настоящие чудеса: террасу отдраивали, расставляли цветы в горшках, украшали беседки бархатной тканью. Через три дня назначен был танцевальный вечер и слуги трудились с пяти утра, чтобы все успеть. Необходимые запасы еды должны были доставить уже назавтра, и бедный Уилконс носился по всей округе. Мистер Уэнсли, помимо своих расчетных книг приобщался к всеобщей суматохе, а вот Эдвард решил уволить себя от подобных занятий – все и так будет сделано без него в лучшем виде.
Зато молодой человек поспешил на проселочную дорогу, что вела к небольшому городку Ковентри, расположенного в четырех милях от Ковен-Лейс. Он знал, что многие девушки непременно отправятся за покупками и среди них будет мисс Филлинс. Его расчеты, как всегда, оказались верны. Три молоденьких девушки, среди которых присутствовала небезызвестная нам особа, живо шагали в сторону городка. Они разговаривали, смеялись, обсуждали предстоящее мероприятие, потому как слухи в провинции расходятся быстро. Эдвард не стал долго таиться, он сразу же вышел им навстречу, сделав вид, будто отправлен куда-то по поручению.