Но и Пелопид не оставлял друга в покое и упрекал в том, что тот недостаточно заботится об отечестве, не оставляя после себя потомков. И опять аргумент был выбран неудачный, так как сын самого Пелопида пользовался дурной репутацией. «Остерегайся еще более навредить отечеству, оставляя ему таких потомков, как твой сын», — так сказал Эпаминонд другу. И затем произнес слова, вошедшие в историю: «Как можно говорить, что мой род угаснет со мной? Моя дочь — моя победа при Левктрах, ее слава переживет меня… Кто же из нас более обеспечил себе бессмертие?»[26]
Если считать, что в представлении носителей примитивного сознания ребенок должен в первую очередь обеспечить духовную преемственность, передавая из поколения в поколение имя отца, слава может считаться заменой плодовитости. Эпаминонд не удовлетворился победой при Левктрах, он продолжал воевать в Пелопоннесе против Союза греческих городов (Спарты, Афин, Мантинеи) и умер в Мантинее, одержав победу над войсками коалиции. С его смертью роль Фив в греческой политике заметно уменьшилась. Так случилось, что именно холостяк смог обеспечить городу военно-политическую гегемонию в Греции.
На примере знаменитого военачальника можно увидеть, как изменилось сознание в античной Греции. Безбрачие вызывает порицание, но дурной брак не лучше, и занятия философией могут быть предпочтительнее для мужчины, чем жизнь в неудачном браке. Разумеется, лишь в стране, где история, литература и наука занимают важное место, память о человеке остается после смерти и без его отпрысков. Эпаминонд — отец победы при Левктрах, и она сто´ит всех детей на свете.
Как это часто бывает в древних культурах, структура человеческого общества находит свое отражение в мифологии. И в греческой мифологии мы видим ту же эволюцию в сознании. Первое поколение олимпийских богов — поколение женатых. Это эпоха великих битв с титанами, великанами, эпоха, когда могущественное племя силой навязывает свою власть более слабому. Победа Зевса и воцарение его на Олимпе — это победа прежде всего семейная. Он правит землей и воздухом вместе с женой и детьми, а его братья правят морем и преисподней. Зевс и его братья женаты: Аид — на Персефоне, Посейдон — на Амфитрии, сам Зевс — на Гере. Правда, среди сестер Зевса есть и незамужняя мать — Деметра, и девственница Гестия, но три царства — земля, море и подземный мир — поделены между тремя супружескими парами, для которых весьма важен их супружеский статус, а Гера даже выступает в роли защитницы брака, необузданно ревнуя Зевса.
Зато второе поколение олимпийских богов — поколение неженатых и незамужних: Арес, Илифия, Афина, Артемида, Аполлон, Гермес, музы… Среди них, правда, есть несколько супружеских пар — Афродита и Гефест, Геба и Геракл, Дионис и Ариадна. Но дети, родившиеся от этих браков, занимают второстепенное место в грандиозной мифологической конструкции, как если бы вся сила уже была исчерпана предыдущими поколениями. Сказания о них изобилуют любовными приключениями, изменами, тайными встречами, в то время как предыдущее поколение богов-патриархов было озабочено созданием семьи, равноценной их власти. Даже в браке боги второго поколения ведут жизнь холостяков, оставаясь вечно молодыми перед лицом богов-патриархов.
И здесь мы видим целую гамму проявлений холостой жизни. Есть среди богинь убежденные девственницы, такие как неприступная Артемида и воительница Афина. Есть неукротимый ходок, не пропускающий ни одной юбки (хитона) Аполлон, не гнушающийся даже тем, чтобы задрать хламиду юноши. Есть страстные любовники Арес (Марс) и Афродита (Венера), чьи свидания породили череду отпрысков: Эроса и Антероса, Деймоса и Фобоса, Гармонию, Приапа…
Даже самые стыдливые небезупречны. Энциклопедисты — знатоки тысячи и одной подробности античной мифологии — писали, что представление о девственности богинь весьма относительно, и они отнюдь не были подобны монахиням; «Весту часто изображали с ребенком, откуда он у нее появился? При Минерве был Эрихтоний, было интересное приключение с Вулканом, в некоторых храмах ее чтили как мать. При Диане состоял Вирбий, а то удовольствие, которое она испытывала, созерцая спящего Эндимиона, говорит само за себя: не слишком ли оно было сильным для богини-девственницы? Миртил упрекает муз в чрезмерном пристрастии к некоему Мегаллону и называет по имени детей, порожденных каждой из них».[27] Все эти обвинения имеют силу в глазах автора-христианина, но христианское отношение к безбрачию совершенно другое; в античности не существовало культа девственности, хотя она и лежит в основе некоторых сказаний.[28] Безбрачие богов — зеркало, в котором отражается отношение к безбрачию у людей, и в этом зеркале видны те изменения, которые происходят в общественном сознании.
28
В различных мифологиях основателем обычно является сын девственницы, чтобы обозначить разрыв с прежним порядком. Кофейной (Caufeynon, 1926, р. 38) отмечает в восточных мифологиях бога Хака (Япония), бога Фо (Тибет), бога Саммонокадама (Сиам) и, конечно, Будду Шакьямуни. Если мы встретим эту тему в некоторых греческих легендах (как легенду философа Пифагора), то заметим, что антропоморфизм допускает божественное вмешательство в чудесные рождения. Мать Ромула и Рема была посвященной девственницей, но девственности ее лишил бог Марс.