Однако в восточном Средиземноморье представления о нравственности были несколько другими. Собор Гангра, собравшийся в 324 году в Пафлагонии (северное побережье современной Турции), обязывает строптивых верующих присутствовать на мессах, которые служат женатые священники. Собор высказался также против тех, кто слишком гордится своей девственностью и презирает женатых. Так как девственность и воздержание вызывают почтение лишь вкупе со смирением, собор даже предал анафеме тех, кто остается неженатым не из почтения к девственности, но из отвращения к браку.[104]
Во многих общинах взаимосвязь между служением у алтаря и отказом от половых сношений устанавливается с первых веков христианства. Первые решения такого рода были приняты в местных церквях и лишь потом распространены на весь христианский мир. Собор в Эльвире, вблизи Гранады, состоявшийся в первое десятилетие IV века, стал самым ранним свидетельством отношения церковных властей к целибату. Собор обязал к постоянному воздержанию епископов, священников и диаконов, то есть тех, кто служит у алтаря, под страхом лишения сана (канон 33). Им даже было запрещено совместное проживание с любой чужой женщиной, за исключением сестер или девушек, давших обет девственности (канон 27). Это еще не целибат, так как им не возбраняется иметь жену до принятия сана и они не обязаны расторгать брак; кроме того, требование не распространяется на все духовенство.[105] Однако общего централизованного требования на этот счет не существовало, и Рим учитывал региональные особенности.
Самое удивительное, что первые попытки законодательного закрепления этих требований не встретили сопротивления. До нас не дошло никаких сведений о протестах, что говорит о том, что обычай существовал в испанских общинах еще до того, как был закреплен решениями собора. В послании папы Сириция в 385 году (Directa) подтверждается это правило и говорится о том, что оно восходит к началам церкви.[106] Богословское обоснование запрету дал в начале V века папа Иннокентий I, писавший в послании, что те священнослужители, через руки которых передается благодать крещения и тело Христово, обязаны к телесному воздержанию, а так как они служат ежедневно, то воздержание должно быть постоянным.[107]
Здесь видно прямое продолжение древних представлений о том, что половое влечение оскверняет человека, как и все то, что связывает человека и животное и оскорбляет идею о божественном призвании человека. Те места из Нового Завета, где говорится о девственности избранных или о скопцах ради Царствия небесного, закрепляли такое отношение к полу, хотя впрямую оно в священных текстах не выражено.
Итак, целибат священников возник на разных основах. Целибат для монахов и монахинь связан с торжественным обетом, который они приносят. Целибат для высших священнослужителей связан с их службой у алтаря.
Для нижних церковных чинов (служек, певчих, причетников и др.), всех тех, кто не выходит к алтарю, требование целибата возникло позже и было связано с тем, что их в церковь привело призвание. В разных местах требования к нижним церковным чинам были разными. В 390 году собор в Карфагене позволил им оставаться с женами.[108] В 393 году собор в Гиппоне обязал причетников, пришедших в церковь в половозрелом возрасте, жениться или дать обет воздержания; он признал существование женатых священнослужителей, так как только они имели право посещать вдов и девушек без разрешения епископа.[109] В 461 году Турский собор позволил нижним церковным чинам жениться, но только на женщинах, не бывших до этого замужем.[110] Христианский император Юстиниан (527–565), наоборот, запретил мирским священнослужителям жить с женой под страхом отлучения от сана — редкий пример светского законодательного закрепления решений церковного собора. Но как в действительности реализовывался этот запрет — вопрос спорный.[111] В 746 году папа Захарий напоминает в своем послании майордому Пипину Короткому, что лишь епископы, иереи и диаконы обязаны блюсти целибат: «Иные церковнослужители не могут быть к нему принуждаемы, но они должны соблюдать обычай каждой церкви».[112] Заметим, что папа Захарий был греком по происхождению и, кажется, проявлял бо´льшую терпимость, чем многие законодатели его времени.[113]
104
Mansi, t. II, col. 1099–1111, canon 4 (
106
Migne, P.L., t. 13, col. 1139 С. Эта ссылка на раннехристианский закон содержится не во всех манускриптах.
107
Письмо II святому Виктрицию, епископу Руанскому (395–418), § 9, в: Migne, P.L., t. 20, col. 476.
110
Canon 4:
111
Justinien,
113
Jacques Voisenet, «Figure de la virginité ou image de la paillardise: la sexualité du clerc au Moyen Âge»,