Все эти мелкие детали свидетельствуют о том, что пока не считается возможным навязывать церковнослужителям определенный образ жизни, хотя он и представляется более достойным.
Разрешение нижним церковным чинам жениться вызвало неожиданные проблемы. Продвижение вверх в церковной иерархии стало с некоторого времени рассматриваться как завидная карьера. Однако как только нижние чины, в свое время женившиеся, добивались возможности стать иереями, им следовало расставаться со своими женами. Какая участь ожидала этих женщин? Они поступали на попечение церкви, и их отправляли в монастырь, причем многие не имели никакого призвания к монастырской жизни и не желали жить в постоянном воздержании. Так постепенно целибат распространился и на нижние церковные чины: выйти замуж за служку или причетника означало потерять его, как только он поднимется вверх по служебной лестнице. И вполне логично, что через некоторое время церковные соборы потребовали целибата и для нижних чинов.
Как были приняты эти новые правила? Если верить тем историям, что рассказывает Григорий Турский, следовать новым правилам иногда было очень сложно. Аббат Дагульф, уличенный во множестве адюльтеров, был убит в постели с любовницей обманутым мужем этой женщины. «Пусть эта история послужит уроком для всех церковнослужителей» — такой вывод делает святой епископ, напоминая о недавно принятых указах. Клирик из Мана, «неравнодушный к женщинам», едва избежал смертной казни за то, что выкрал свою любовницу, переодев ее в мужской костюм. Его помиловал епископ Этерий из Лизье, он «вернулся к своим привычкам и, позабыв о прошлых злоключениях, возжелал мать одного из детей, отданных ему на обучение».[114] Целибат стал для нижних церковных чинов вопросом жизни и смерти.
Новые требования, первоначально существовавшие только в некоторых общинах, распространились повсеместно лишь в западном христианском мире. Еще до великого раскола 1054 года Рим и Константинополь расходились во взглядах на многие вопросы церковного обихода, в частности на целибат священнослужителей. В первые века церковные соборы носили локальный характер, их решения не распространялись на весь христианский мир, и решения соборов греческой церкви часто выглядели более гибкими, чем решения латинских церковных соборов. Неокесарийский собор (314–325) запретил брак для иереев; собор в Анкире (324) разрешил брак диаконам, если они во время назначения заявляли, что не могут блюсти целомудрие; Никейский собор (325) запретил епископам, иереям и диаконам проживать совместно с посторонней женщиной, но ничего не сказал о законных супругах.[115]
В 680–681 годах и затем в 692 году Восточная церковь снова обратилась к проблеме брака и безбрачия на Трулльском соборе в Константинополе. Этот собор, названный также Пято-Шестым, потому что он шел как бы в дополнение к V и VI Вселенским соборам, принял правила, которые существуют в Восточной церкви до сих пор. Вопрос целибата обсуждался широко, и целых семь канонов (3, 6, 12, 13, 26, 30, 48) посвящены ему.[116] Решения собора не были приняты папой Сергием I, однако позже папа Иоанн VIII (872–882) принял те решения собора, которые не противоречили практике Римской церкви (эти решения не стали причиной раскола между церквями).
Решения собора сходны с теми, что были тремя веками ранее приняты Эльвирским собором: в одних вопросах они очень жесткие, в других, наоборот, неожиданно мягкие. Как только клирик поступает на церковную службу, он не может заключать брак; данное правило не распространяется на певчих и причетников (канон 6). Однако брак, заключенный ранее, не должен расторгаться (канон 13). Вместе с тем некоторые типы браков (например, повторный) могут стать препятствием для назначения на церковную должность (канон 3). Многие из женатых церковнослужителей имеют право вести обычную супружескую жизнь, но те, кто служит у алтаря, должны соблюдать воздержание: для епископов оно постоянное (канон 12), для других — временное (канон 13). Таким образом, лишь епископы оказываются полностью лишены супружеской жизни. Однако они не обязаны расторгать предшествующий брак. Их жены должны вести монашеский образ жизни. Основное отличие от Западной церкви состоит, таким образом, в том, что иереи, диаконы и субдиаконы могут вести нормальную супружескую жизнь в те дни, когда они не служат у алтаря.
Ламберт Ватерлосский родился в 1108 году в Нетхайме, в приходе Турне. Его семья была знатной и богатой, родители имели возможность воспитать свое многочисленное потомство. Адульфус и Гисла — отец и мать Ламберта — имели шестерых сыновей и четырех дочерей и постарались определить им место в жизни, более или менее следуя призванию каждого. Перечислив своих братьев и сестер, Ламберт подчеркивает, что родители его были богаты, чем выдает некоторое сожаление по поводу той участи, которая выпала на его долю.
115
Hefele, 1973,t. I, pp. 327 (Néocésarée), 312 (Ancycre), 536 (Nicée). Интерпретация знаменитого третьего канона очень спорная. Он категорически запрещает духовные браки (с сестрой-монахиней), возможности «грехопадения» у клириков, воодушевленных лучшими намерениями, но в нем нет ни слова о законных супругах. Он позволяет жить вместе с женщинами «выше всяких подозрений», но по выразительности документа кажется, что выбор супруги невозможен. Вмешательство епископа Пафнутия Египетского, закреплявшего с 325 года закон, принятый в 692 году, несомненно апокрифично, но свидетельствует о мысли, идущей в том же направлении с V века — времени, в которое она появилась у Сократа и Созомена. См. Stickler, 1998, pp. 63–66.