Как только появились профессии, требующие некоторого образовательного минимума, строгое разграничение между образованным клириком, живущим в безбрачии, и женатым мирянином стало стираться. К слову сказать, оно существовало лишь в теории, в идеале, а в реальности до грегорианских реформ женатые клирики и даже священники были не так уж редки. Если профессия, которой они занимаются, не имеет ничего общего со священным служением, зачем нужно безбрачие?
Что это за профессии? Первым приходит на ум ремесло нотариуса, ибо до наших дней дошло понятие «клерк при нотариусе». В текстах XIV–XV веков нотариусы чаще всего принадлежат к духовному сословию, однако постепенное обмирщение профессии налицо, и постепенно появляется все больше упоминаний о женатых нотариусах-мирянах. Потребность в клириках для церковной службы была велика, однако в XII–XIII веках всех охватила тяга к обучению в университетах, и духовная карьера уже не могла рассматриваться как единственное приложение сил для образованного человека. «Основным занятием для образованного человека, не желавшего посвящать себя церкви, стало нотариальное дело».[179]
Нотариус не должен был отказываться от семьи, и, читая завещания клириков-нотариусов, мы видим, что многие из них были женаты и имели детей. Появлялись целые династии клириков-нотариусов. Разумеется, женившись, клирик-нотариус не может более продвигаться по церковной карьерной лестнице и рассчитывать на доход от бенефициев — он должен кормиться только своим ремеслом.
Однако для занятий другими профессиями существовали более жесткие правила. От университетских профессоров также требовалось жить в безбрачии. Это можно было бы понять по отношению к преподавателям духовных дисциплин, таких как богословие или каноническое право. Но к чему целибат для профессора медицины, который преподает анатомию и должен досконально знать строение и мужского, и женского тела? Долгое время при описании строения женских половых органов опирались на их сходство… со свиными, что приводило к некоторым неточностям в описании.[180]
Изначально для профессоров четырех университетских факультетов (искусств, медицины, права, теологии) безбрачие или расставание с законной супругой было обязательным. Так, например, в 1290 году Жан Флори ради сохранения места старшего преподавателя на факультете искусств поклялся, что официально разведен с женой в Руане. Если бы он снова стал жить с ней, ему пришлось бы оставить преподавание.[181]
Обязательное безбрачие преподавателей было связано не только с их статусом клириков, но и с древним, еще дохристианским представлением о том, что занятия науками несовместимы с семейной жизнью. Отчасти это представление было у Платона; не преследовал ли ученых Средневековья все тот же дух Ксантиппы, сварливой жены Сократа? Можно также вспомнить Цицерона, который после расставания со своей женой Теренцией отказался жениться еще раз, чтобы не прерывать ученых занятий, или Феофраста, написавшего трактат о женитьбе, известный нам в пересказе святого Иеронима.[182]
Несомненно, расхожие представления о браке перенесли в Средневековье ученые церковники. Мы найдем эти представления в переписке Элоизы с Абеляром, в «Романе о Розе» Жана де Мена, в трактате «О браке» Гуга де Фульуа, в «Зерцале брака» Эсташа Дешана. Элоиза описывает семейную жизнь как кошмар, где ученые занятия и размышления над Писанием постоянно прерываются плачем младенцев и пением кормилиц. Учение — это духовное обручение со знанием, с книгами; такое мнение, возникшее в античности, хором повторяют многие средневековые авторы.[183] Вместе с тем, как ни живуча оказалась эта традиция в веках, университетские преподаватели стали мало-помалу вырываться из оков безбрачия.
179
Marie-Thérèse Lorcin, «Les clercs notaires dans les testaments foréziens des XIVе et XVе siècles»,
180
Danielle Jacquart et Claude Thomasset,
182
Этот трактат опубликован в
183
Я привел в доказательство несколько примеров, взятых у Эсташа Дешана, Ламберта Заики, Элоизы, в моей книге