Когда вольнодумство и безбожие вышли из моды, Нинон сохранила верность убеждениям и теперь воспринималась как покровительница философов. Эстафета была передана следующему поколению из рук в руки: в 1705 году 10-летний мальчик, еще не взявший псевдонима Вольтер, посетил 92-летнюю Нинон. Она была подругой его отца, нотариуса Аруэ, и подпись Аруэ стоит на акте о смерти Нинон. По свидетельству Вольтера, она умерла вскоре после их визита и завещала будущему философу 2 тысячи франков на покупку книг.
Если девушка не выходила замуж и не становилась монахиней, то есть выбирала «третий путь», прославленный Габриэль Сюшон, жизнь ее была не слишком завидной. Если у нее появлялся любовник, ее обвиняли в распутстве, если она жила без любовника, говорили, что она «засохшая груша». Если она хоть немного задерживалась вечером на улице, ее могли обвинить в проституции.[256]
Душевная жизнь женщины была возможна только под прикрытием замужества. Мольер в «Мизантропе» изображает неисправимую кокетку, 20-летнюю вдову Селимену. Брак освободил ее от подчинения родителям, а смерть мужа — от подчинения ему. Ее кокетство отчасти извинительно — она хочет радоваться своей молодости, но не желает стать куртизанкой. К сожалению, ей не удается убить двух зайцев сразу: все поклонники оставляют ее, и она соглашается принять предложение Альцеста. Однако ненадолго, потому что он хочет увести ее к себе «в пустынный уголок» и отказывается жениться, если она собирается остаться в Париже. Можно представить, каков был тот выход, что представлялся самой Селимене: она хотела выйти замуж и тем самым исправить репутацию легкомысленной девушки, а потом, прикрываясь статусом замужней дамы, вести все ту же рассеянную жизнь кокетки.
Если образ жизни незамужней девушки нельзя прикрыть солидным статусом замужества, то остается одно: жить у какого-нибудь родственника, желательно — мужчины, рассчитывая, что он не будет слишком придирчиво следить за ее поведением. Клод де Салльнов, благородная девушка из Шампани, осталась сиротой. Она слишком разборчиво относилась к женихам и долго не могла выйти замуж. В 1643 году ее похищает поклонник, господин Сент-Этьен, но отец отказывается платить ему содержание, и поэтому брак не может быть заключен. Через некоторое время Клод начинает тяготиться своим сожителем, «который был не слишком здоров и не отличался отвагой ни в войне, ни в любви».
И вот она возвращается в семью. Брат, дядя, кузены в затруднении — как ее пристроить? Дядя предлагает до поры до времени отправить ее в монастырь кордельерок в Реймсе. Брат, вообразив, что Сент-Этьен бросил его сестру (на самом деле она оставила его сама), вызывает «обидчика» на дуэль, потом сражается с ним еще раз и на этой второй дуэли погибает. Для Клод остается один выход — монастырь. Она томится у кордельерок, но вскоре ее кузен, виконт д’Этож, забирает ее и позволяет поселиться в своем поместье. К ней сватаются, но она всех «холодно» отвергает. «Она горда как черт, маленького роста, но не уродлива, неглупа, и есть особая живость в ее глазах». Отказав второму претенденту, она добровольно уходит в монастырь, но через некоторое время монастырь «впадает в нужду», и ее опять отправляют к родным.
На этот раз непокорную девушку берет на свое попечение дядя. Новое поколение — новые нравы. Ее держат в строгости, позволяя встречаться лишь с дальними кузенами. Один лишь виконт д’Этож все еще надеется выдать мадмуазель де Салльнов замуж. «Устав от ее причуд», он вместе с племянником, которому предназначает ее в жены, устраивает похищение. Племянник, о котором шла речь, был небогат, и она однажды уже отказала ему. Она негодует, возмущается, грозится возбудить судебный иск против похитителя. «Но когда она поняла, что ведет себя как ребенок, она утихомирилась». Это следует понять так — согласилась выйти замуж за похитителя, иначе репутация ее была бы навсегда испорчена, и не было бы никакой возможности когда-либо все-таки выйти замуж.[257]
Клод де Салльнов познала все этапы жизни одинокой женщины: осторожное сожительство (ей удалось не забеременеть от Сент-Этьена), насильственное водворение в монастырь и добровольный уход в него, свободную жизнь на попечении кузена, жизнь затворницы на попечении дяди и, наконец, брак с похитителем. Ее репутация не слишком испорчена, потому что на каждом этапе своей жизни она находится под покровительством мужчины; скомпрометировать ее мог бы только внебрачный ребенок.
256
Lebrun de la Rochette, 1643, цит. по Michèle Bordeaux, «Droit et femmes seules. Les pièges de la discrimination», в: Farge, 1984, p. 24.