По словам очевидцев этой резни, нигерийский командир приказал уничтожить каждого Ибо мужского пола старше 10 лет.
Убийства на Среднем Западе не имеют ничего общего с нигерийскими военными усилиями. Биафрцы считали, что это была только предварительная репетиция того, что еще должно было случиться.
Дело в том, что подавляющее большинство Ибо, населяющих Средний Запад, остались там, где они жили, даже после ухода войск Биафры, из-за приказа Банджо, в котором говорилось, что ни они, ни их родичи-Ибо с другого берега Нигера, не совершили ничего такого, что могло бы повлечь за собой репрессии. Если бы они воспользовались вооруженным биафрским присутствием для причинения вреда живущим в их области не-Ибо, то тогда они просто бы удрали с отступавшими биафрцами.
Потом были еще убийства в Калабаре (Биафра). Альфред Френдли пишет в «Нью Йорк Таймс» от 18 января: «Говорили, что в Калабаре, а это порт в отделившемся районе, который недавно занят федеральными войсками, солдаты расстреляли по меньшей мере тысячу, а может и две, Ибо, в большинстве своем гражданских лиц… Некоторые из убитых были из племени Эфик, одного из этнических меньшинств, являющихся, по утверждению Лагоса, лояльными сторонниками федерализма, а не отделения».
Эти сообщения только поверхностным образом знакомят с тем, что случилось. Я намеренно ограничился сообщениями иностранных корреспондентов, однако записанные свидетельства беженцев теперь насчитываются тысячами страниц. С осени 1967 года количество Ибо, живших на Среднем Западе, катастрофически сократилось. Калабар был последним городом, где Ибо остались после ухода войск Биафры, поверив в то, что с ними ничего не случится. Теперь они уходили почти все без исключения. Очень немногие со страхом вернулись назад через много месяцев. Но все города Биафры, которые теперь заняты нигерийцами, и даже те, которые пали среди первых, по сравнению с тем, чем они были раньше, напоминают города-призраки.
Можно продолжать цитировать отчеты многочисленных корреспондентов о том, что они видели, и что им рассказывали, но это ни к чему. Во время рейдов по нигерийским тылам вместе с биафрскими десантниками я видел целые районы брошенных деревень, разбитых ферм, разграбленных домов, сожженных жилищ и по обочинам дорог — тела убитых крестьян, настолько опрометчивых или медлительных, что их поймали на открытом пространстве. Убийства гражданских лиц затронули не только земли Ибо. Также сильно пострадали народы Эфик, Калабар, Ибибио и Огони, о чем говорится в докладах их посланцев к полковнику Оджукву.
Все эти убийства не были случайным срывом, первой реакцией армии, которая была охвачена опьяняющим восторгом победы или мстительным унынием поражения. Исполнение было слишком единообразным, слишком методичным для этого.
Так продолжалось после того, как 3-я Дивизия полковника «стреляй во все, что движется» Адекунле перешла реку Имо и продвигалась вперед. Когда вместе с биафрскими разведчиками я побывал в Акве, я видел трупы обитателей расположенного там лагеря беженцев. Около 500 истощенных фигур, которые уже один раз в своей жизни бежали на юг. Их захватили врасплох и уничтожили. К югу от Абы, в деревнях Убуте и Озата, мы наткнулись еще на два сообщества, застигнутых врасплох, прежде чем они могли убежать. Мужчинам перед расстрелом связали руки, женщин, если судить по их внешнему виду, искалечили или до или после смерти. Разорванные пулями тела детей, похожие на сломанные куклы, лежали в высокой траве.
В Ониче в марте 1968 года я был вместе с 29 биафрским батальоном, когда он преследовал передовые части 2-й Дивизии по главной дороге к городу. Там 300 прихожан Апостольской церкви, которые после того, как все убежали, остались, чтобы молиться об избавлении, вытащили из церкви и прикончили.
Одна женщина, притворившись мертвой, выжила. Потом ее лечил другой англичанин, доктор Ян Хайд.
На войне обязательно есть невинные жертвы, случайные эксцессы, бессмысленные зверства, совершаемые простыми солдатами. Но редко примеры подобного скотства были даны на такой большой территории и таким количеством армейских подразделений.