Это не означает, что связи между Финикией и Египтом были полностью прерваны. Они сохранялись на экономическом и культурном уровне. Египет по-прежнему играл огромную роль в финикийской торговле, а обаяние египетской культуры продолжало действовать на финикийцев еще не одно столетие. Но ни о каком политическом господстве фараонов в финикийских городах не могло быть и речи. Начался период независимости Финикии, продолжавшийся несколько веков.
На рубеже XII–XI столетий до н. э. несколько неожиданно для финикийцев возникла новая опасность. После времени упадка снова подняла голову Ассирия, и ее царь Тиглат-Паласар I (1115–1077 гг. до н. э.) предпринял ряд то ли грабительских, то ли завоевательных походов (Дьяконов и др., 1988, 105–109). Во время одного из них ассирийский царь завоевал страну Амурру (этого царства уже не существовало, и так, вероятно, называлась западная часть Сирии, прилегающая к Ливану) и, перейдя через Ливан, вторгся в Финикию. Библ, Арвад и Сидон заплатили ему дань. При этом ни о каких боях с финикийцами ассирийский царь не сообщает; по-видимому, цари этих городов, испуганные ассирийским нашествием, предпочли откупиться "добровольной" выплатой дани. Тиглат-Паласар вступил в Арвад и по морю (видимо, на арвадском корабле) дошел до Цумура, по пути убив дельфина или нарвала (ANET, р. 275). Характерно, что Тир в сообщении о победах Тиглат-Паласара I не упоминается. Едва ли это надо интерпретировать как отсутствие самостоятельности этого города (ср.: Mazar, 1986, 66). Вероятнее, что по каким-то причинам ассирийский царь не двинулся на юг дальше Сидона.
В рассказе о подвигах ассирийского царя говорится о его морском путешествии из Арвада в Цумур. Следовательно, Цумур тоже входил в территорию, подчиненную Тиглат-Паласару I. В то же время не говорится о дани, взимаемой с этого города. Видимо, Цумур, игравший столь большую роль в предшествующее время, в конце XII в. до н. э. уже прежнего значения не имел и, возможно, даже не был самостоятельным. Страбон (XVI, 2, 12) говорит, что область этого города разделили между собой жители Арвада. Связь Цумура с Арвадом вытекает и из рассказа о победах Тиглат-Паласара I. Можно думать, что в период бурных событий, связанных с отступлением Египта и гибелью царства Амурру, Цумур был захвачен Арвадом и включен в его владения (ср.: Helck, 1962, 314).
Однако это ассирийское вторжение осталось единичным эпизодом (Branden, 1975, 149). Сам Тиглат-Паласар I даже не пытался закрепиться на заевфратских землях, а вскоре после его смерти Ассирия вновь вступила в полосу упадка, по-видимому, даже более глубокого, чем ранее (Дьяконов и др., 1988, 109–110). Так что это нашествие не оставило глубокого следа в финикийской истории, и финикийские города и после него оставались независимыми.
На конец XII — начало XI вв. до н. э. падает первый этап фи токийской колонизации (Tsirkin, 1995, 61–83). Установление связей с Дальним Западом чрезвычайно обогатило Тир, являвшийся единственной метрополией финикийских колоний. Город стал важнейшим торговым центром Средиземноморья. И это потребовало от него определенных политических шагов. Одним из них установление тесных связей между Тиром и образовавшимся к югу и юго-востоку от него Израилем. Под властью израильского царя Давида оказались, как говорилось выше, значительные территории с выходом в Красное море (Tadmor, 1981, 123). Кроме того, Тирскому царству не хватало собственных продовольственных ресурсов, которые можно было получить из Палестины. Все это заставило тирского царя Хирама пойти на союз с Давидом, а затем и его сыном Соломоном. Эта политика еще более усилила Тир и увеличила его богатства. Притекающие в Тир богатства Хирам активно использовал. Прежде всего, они дали возможность Хираму провести большие работы по благоустройству города. Как уже говорилось, население его увеличилось, и возникла необходимость в расширении территории. Хирам при помощи насыпей увеличил площадь Тира в его восточной, т. е. обращенной к материку, части острова, а также соединил между собой острова. Одной из главных задач любого финикийского царя было строительство, а при необходимости перестройка и украшение храмов. Естественно, что этим не пренебрегал и Хирам. По ею приказу были разрушены некоторые старые, по-видимому, уже обветшавшие жилища и построены новые, посвященные тирскому городскому богу Мелькарту и особо почитавшейся всеми финикийцами Астарте. Для украшения храмов широко использовался ливанский кедр. Царь поставил золотую колонну в храм бога, которого грекоязычный автор называет Зевсом (Ios. Contra Ар. I, 17–18; Ant. Iud. VIII, 5, 3). Филон Библский (fr. I, 3) отождествляет с Зевсом финикийского бога Баал-Шамима (Владыку Небес). Этот бог весьма почитался в различных финикийских городах, в том числе в Тире. Много позже в договоре между тирским царем Баалом и ассирийским царем Асархаддоном Баал-Шамим назван первым из трех верховных богов-гарантов этого договора (ANET, р. 534). Можно быть уверенным, что и в рассказе о Хираме речь идет о храме именно этого бога.