На юго-востоке Итобаал заключил союз с израильским царем Омри (Амврием), скрепив его браком своей дочери Иезавели с сыном Омри Ахавом (Tadmor, 1981, 149). В религиозной сфере политический союз отразился в распространении финикийских культов, особенно культа тирского "владыки" (I Reg. 16, 31–33). Омри и Ахаву Итобаал оказал помощь и в строительстве (Harden, 1980, 49; Mitchell, 1982, 469–471). Союз Тира с Израилем был дополнен подобным союзом с Иудеей (II Reg., 8, 18; 26).
В это время Финикии снова стали угрожать ассирийцы. Ассирийский царь Ашшурнасирпал совершил поход на запад и, не встречая сопротивления (Якобсон, 1989, 29), дошел до Средиземного моря. Финикийские города поспешили заплатить ему дань (ANET, р. 276). Возможно, что в действительности собственно дань заплатил только Арвад, где ассирийский царь побывал, а цари остальных городов просто сделали ему богатые подарки, откупаясь ими от ассирийского оружия. В победной надписи Ашшурансирпала перечисляются финикийские города, и в качестве независимых друг от друга названы Тир, Сидон, Библ, Махаллата, Майза, Кайза, Амурру и Арвад. Амурру, скорее всего, — древний Цумур (Stieglitz, 1991, 45–48). О Махаллате, Майзе и Кайзе ничего не известно, ибо их названия встречаются только в этой надписи (Katzenstein, 1973, 140, п. 60). Ясно только, что они находились между Библом и Цумуром. Во II тысячелетии до н. э. в этих местах располагались такие города, как Ирката, Улацца, Верит. Позже воины Иркаты приняли участие в битве с ассирийским царем Салманасаром III (ANET, р. 279). Возможно, что Махаллата, Майза и Кайза — это ассирийские названия этих сравнительно небольших финикийских городов-государств, позже вышедшие из употребления. Надо подчеркнуть, что Сидон и Библ здесь названы отдельно, так что о подчинении их Тиру нет речи. Жители Тира и Сидона удостоились отдельного упоминания и в перечислении участников грандиозного пира в ассирийской столице Калахе (Кальху), который устроил Ашшурнасирпал для своих данников или тех, кого он таковыми считал (ANET, р. 560).
Сын и преемник Ашшурнасирпала Салманасар III возобновил походы на запад. Это заставило правителей Сирии, Палестины, Финикии искать союза друг с другом для защиты от ассирийцев. Так возникла коалиция во главе с Арамом, о которой шла речь в предыдущей главе. Из финикийских городов в нее вошли Арвад и Ирката (ANET, р. 279). Спорно участие в ней Библа. В тексте ассирийских анналов упоминается KUR gu-a-a. Ряд исследователей дополняют gu<bal>a-a и считают это упоминанием Библа (Tadmor, 1981, 151; Grayson, 1982, 261; Hawkins, 1982, 393; Klengel, 1992, 198). Тир и Сидон в коалиции участия не принимали, считая, видимо, возможным "отсидеться" за спинами союзников. В битве при Каркаре в 853 г. до н. э. союзники остановили победоносный до того времени походы Салманасара. Однако ассирийская угроза не исчезла. Вскоре Салманасар возобновил военные действия, и на этот раз среди его целей были Тир и Сидон.
В Тире в это время правил сын Итобаала Балеазор II. И ему пришлось столкнуться не только с ассирийской агрессией, но и с изменениями у границ, приведшими к резкому ухудшению политического положения Тира. И в Израиле, и в Иудее произошли перевороты, в результате которых к власти пришли антифиникийские силы. В Дамаске тоже был свергнут прежний царь, и хотя политика нового правителя шла в русле прежнего, это привело к развалу антиассирийской коалиции. Этим немедленно воспользовался Салманасар III, чьи походы стали теперь более эффективны. Не решаясь в этих условиях вступить в открытое противоборство с ассирийским царем, Тир и Сидон предпочли откупиться от него выплатой дани (ANET, р. 281). После смерти Салманасара ассирийский натиск на запад ослаб. Но и царь Адад-Нирари III еще упоминает дань, полученную от Тира и Сидона (ANET, р. 281).
Во времена правления царя Пигмалиона в Тире резко обострились отношения между царем и верховным жрецом бога Мелькарта, в результате чего последний был убит, а его вдова (и сестра царя) Элисса с группой своих сторонников отплыла из города и через какое-то время основала Карфаген в Северной Африке (lust. XVIII, 5, 8—17), который позже стал одним из важнейших и крупнейших центров Западного Средиземноморья. Его основание целиком вписывается во второй этап финикийской колонизации, в ходе которой возникла обширная колониальная Тирская держава[10].
В этот период Тир, несомненно, был одним из самых значительных городов не только Финикии, но и всей Передней Азии. В ее северной части подобную роль играл, вероятно, Арвад. На материке приблизительно напротив Арвада заканчиваются Ливанские горы, а новая горная цепь начинается несколько севернее, так что через это понижение и по расположенной несколько южнее реке Элевтер сравнительно легко проникать в долину Оронта, а через нее во внутренние районы Сирии. По Страбону (XVI, 2, 16), именно арвадцы особенно активно использовали реки для транспортировки своих товаров. Греческий географ не уточняет, в какую это было эпоху, но современные исследователи полагают, что источник его сведений восходит к глубокой древности (Rey-Coqais, 1974, 76). В то же время Арвад активно торговал с Грецией. Мы предположили в свое время, что первоначально греки называли "Финикией" только северную часть страны. Если это так, то те финикийцы, которые упоминаются в гомеровских поэмах, были, вероятнее всего, арвадцами. Видимо, Арвад являлся важным узлом на торговой оси, соединявшей Грецию с Северной Сирией и далее с Месопотамией. Находимые в Греции восточные бронзовые изделия были изготовлены в мастерских Кархемыша, Яуди и в каком-то еще неопределенном месте (Seidl, 1999, 282). Учитывая связи Арвада с Северной Сирией, можно говорить, что по крайней мере кархемышские изделия добрались до Эллады через Арвад. Греки пытались и сами установить связи с Северной Сирией, создав свои фактории в Аль-Мине и Сукасе. Последняя, более ранняя, чем первая (Hegyi, 1982, 533), была основана, вероятнее всего, на материковой территории Арвада (Rey-Coquais, 1974, 29). Надо заметить, что на территории Финикии вне Арвадского государства ни греческих колоний, ни даже факторий внутри финикийских городов не было. Только Арвад, по-видимому, занимал несколько иную позицию по отношению к эллинам. Может быть, ее можно объяснить тем, что именно этот город преимущественно контактировал с Грецией в период ее "темных веков". Арвад не принимал участия в финикийской колонизации, но в то же время в финикийском языке Кипра обнаружены явные следы северо-финикийского диалекта (Segert, 1976, 29). И это говорит не только об установлении арвадцами торговых связей с Кипром, но и о том, что на этом острове существовали их поселения. Возможно, они находились в основном не на южном побережье Кипра, где располагались тирские колонии, а на севере или северо-востоке, в греческой зоне острова.
10
Финикийские колонии, в том числе Карфаген, развивались в значительной степени самостоятельно; их история была мало связана, а позже и вовсе не связана с историей библейских стран, а поэтому и не будет рассматриваться в данной книге.