Такая покровительственная политика Ахеменидов должна была, казалось бы, успокоить иудеев. Однако эйфория по случаю гибели Вавилона и возвращения на родину, по-видимому, прошла. И в иудейской среде возникло представление, что подлинным спасителем может быть только член дома Давида, потомок правившей династии. Таковым в это время мыслился Зоровавель. В пророчестве Аггея (2, 20), датированном вторым годом правления Дария, т. е. 520 г. до н. э., прямо говорится об избрании Зоровавеля самим Богом, и этот избранник будет "печатью Божией", когда обрушатся все земные царства. И в этом же году Захария (3) вкладывает в уста Бога утверждение, что его раб, Отрасль, будет краеугольным камнем будущего мира. Понятие "Отрасль" в то время означало потомка Давидидов (Tadmor, 1981, 214), каким был Зоровавель. Здесь же говорится о противостоянии Зоровавеля и Иисуса, причем с последнего снимается вина, когда он примиряется с Отраслью и принимает его выбор. И хотя пророк не уточняет, в чем заключалась вина первосвященника, ясно, что речь шла о вражде двух лидеров общины, и сам Бог устами пророка утвердил превосходство светского вождя из династии Давида над первосвященником.
Явилось ли такое противостояние результатом стремления обоих руководителей к единоличному лидерству или было связано с теми потрясениями, которые в то время переживала держава Ахеменидов, неясно (ср.: Дандамаев, 1985, 95). Примечательно, что имя Зоровавеля после этих событий более не встречается, хотя это еще не значит, что он принимал участие в борьбе против Дария Скорее, персидский царь понял, что иметь во главе подчиненной общины члена бывшего правящего дома слишком опасно. И хотя в I Книге Хроник (3, 19–22) перечисляются потомки Зоровавеля, ни один из них, насколько нам известно, иудейскую общину не возглавлял, а его праправнук Хаттуш вместе с Эзрой вернулся в Палестину из Персии (Ezra, 8, 2), причем никакой ведущей роли уже не играл. Похоже, что Зоровавель с семьей был снова депортирован (Eph’al, 1988, 143). Спор между светским и религиозным главами общины был решен в пользу последнего не без помощи персидского царя. Центром общины становится восстанавливаемый храм, и она, таким образом, оказывается гражданско-храмовой, каких было относительно много в Персидском царстве (Периханян, 1959, 147; Вейнберг, 1989а, 188–191). В принципе назначение представителя местной элиты главой провинции не противоречило политике Ахеменидов. Все правители Самарии начиная с середины V в. до н. э. и до крушения персидской власти принадлежали к одной семье, членом которой был известный в Библии Санбаллат, а в Заиорданье власть находилась в руках местного рода Тобиадов (Eph’al, 1988, 151–152). Но особые мессианистические чаяния, связанные с Зоровавелем и домом Давида вообще, по-видимому, показались персидскому царю слишком опасными, чтобы оставить Давидида во главе Иудеи.