Гражданская война в Персии и последовавшие за ней (и частично параллельно с ней) восстания заставили победившего Дария заняться административной реформой, которая одновременно стала и налоговой. Страна была разделена на сатрапии, которые в свою очередь, делились на округа помельче, обычно в науке называемые провинциями, а те — на общины (Дандамаев, Луконин, 1980, 109–115). В Палестине таких провинций насчитывалось пять: Иудея, Самария, Галилея, Идумея, Ашдод, а Заиорданье управлялось наследственными правителями из рода Тобиадов (Mitchell, 1991b, 435–436). Правитель Самарии долгое время контролировал и положение в Иудее. Сохранившие свою автономию и царскую власть финикийские города входили в состав сатрапии, но не подчинялись правителям провинций.
После разгрома Вавилона вся территория бывшего царства управлялась царским наместником в Вавилоне. Теперь от Месопотамии были отделены все земли к западу от Евфрата, составившие сатрапию Заречье, и ее Геродот (III, 91), как бы смотрящий из Греции на восток (Rayney, 2001, 57), обозначает пятой сатрапией. Ее центром был, вероятнее всего, Дамаск, о котором Страбон (XVI, 2, 20) говорит, что он был самым славным городом Сирии во времена персидского владычества. Недаром, как пишет Арриан (Anab., II, 11, 9—10), именно в Дамаск после битвы при Ис-се отправили свое имущество и сам персидский царь, и многие персы (Eph‘al, 1988, 154–155). Причины выделения Сиро-Палестинского региона в отдельную сатрапию понятны. Это прежде всего — стратегическое положение, с одной стороны, соединяющего три очень важные составляющие части Персидской державы — Месопотамию, Египет, Малую Азию, а с другой, — выходящего на средиземноморское побережье с его старыми портами, которые могли служить прекрасной базой для любых операций на Средиземном море (Galling, 1937, 23; Eph’al, 1988, 137). Все это требовало установления более жесткого контроля над этим регионом, контроля, который обеспечить из Вавилона было довольно затруднительно.
Время отделения Заречья от Вавилонии можно установить сравнительно точно. Весной 520 г. до и э. сатрапом Вавилона и Заречья был назначен Уштан, однако уже в том же году, когда действовали пророки Аггей и Захария, правителем Заречья стал Татнай (Ezra, 5, 1–3). Следовательно, этот год и надо считать временем создания этой отдельной области. Но Татнай все же подчинялся сатрапу в Вавилоне (Galling, 1937, 25; Дандамаев, Луконин, 1980, III –112; Mitchell, 1991b, 435). и, может быть, только во времена Ксеркса, сына Дария, Заречье окончательно оформилось как отдельная сатрапия. Это могло быть связано с подавлением очередного восстания в Вавилоне в 482 или 481 г. до н. э., после чего Вавилония стала обычной сатрапией (Дандамаев, 1985, 137–138; Eph‘al, 1988, 153–155) и Вавилон, таким образом, потерял моральное право быть столицей. В результате подавления восстания Вавилония была разорена и пришла в упадок (Kuhrt, 1988, 135), так что связи с ней потеряли всякую ценность. Восстание жестоко подавил Мегабиз, и того же Мегабиза несколько десятилетий спустя мы видим сатрапом Заречья. Так что вполне возможно, что он после наказания Вавилона и низведения его до положения рядового провинциального центра в качестве награды получил независимую сатрапию. Правда, в 480 г. до н. э. Мегабиз участвовал в походе Ксеркса на Грецию, но это не значит, что он не мог быть сатрапом.
Одновременно был установлен ежегодный налог, который, по словам Геродота (III, 90–95), для пятой сатрапии составлял 350 таланта. Если верить ему, дань, выплачиваемая Заречьем, была средней, ибо некоторые сатрапии выплачивали намного больше (например, Египет платил 700 талантов, а Вавилония 1000), но были и такие, которые платили меньше, как например одиннадцатая сатрапия Каспиана, — всего 200 талантов. Нехитрый подсчет показывает, что дань с Заречья составляла чуть более 4, 5 % всех поступлений в царскую казну.
Сама по себе сатрапия была очень неоднородна. В нее входили и богатые финикийские города, и довольно бедные территории. Иудейская гражданско-храмовая община несколько позже была вовсе освобождена от уплаты налога (Вейнберг, 1989а, 192). От налогов были освобождены и арабы (Her., III, 91), и это явно относится к кедаритам, находившимся с персидским царем в "союзе" (Lemaire, 1974, 70). Правда, это не значит, что они были вообще ничего не вносили в царскую казну. По словам Геродота (III, 97), они, как и некоторые другие освобожденные от налогов народы, регулярно приносили "дары", в частности большое количество ладана. Так что возможно, что речь идет не об освобождении от налога вообще, а об иной форме их взимания (Eph’al, 1988, 1б2), т. е., вероятно, сохранении системы, установленной Киром. Но важно в данном случае, что эти "дары" в налог, уплачиваемый сатрапией, не включались. Поэтому вполне вероятно, что финикийцы платили больше, чем другие жители сатрапии (Elayi, 1990, 62). Какова была доля жителей Внутренней Сирии и той части Палестины, которая располагалась вне границ иудейской гражданско-храмовой общины и царства Кедар, неизвестно. Кроме того, все подданные персидского царя несли трудовую повинность и в случае необходимости должны были участвовать в его войнах. Однако если верить Геродоту (VII, 61–99), в сухопутных войсках Ксеркса, собранных для похода на Грецию, из всех жителей Заречья сражались арабы, а во флоте — финикийцы и палестинские сирийцы, которые тоже, вероятно, были финикийцами, но жившими на палестинском побережье Правда, Геродот упоминает среди воинов Ксеркса сирийцев, но уточняет, что персы их зовут каппадокийскими. Учитывая, что каких-то сирийцев историк упоминает несколько раньше среди народов третьей сатрапии, расположенной в Малой Азии (Her. III, 90), ясно, что речь идет о жителях не Сирии, а Малой Азии Почему обитатели Заречья, за исключением финикийцем и арабов, были освобождены от участия в этом, пожалуй, самом грандиозном военном предприятии персидских царей, непонятно.