Азиатские владения Птолемеев объединялись в один округ — Сирию и Финикию, управляемый стратегом, в руках которого сосредоточивалась и военная, и гражданская власть. Птолемеи рассматривали этот округ как очень важную составную часть своей державы, и управление там было организовано так же, как в самом Египте (Heinen, 1984, 443; Harrison, 1994, 106). Он так же делился на номы, которые объединялись в гипархии, вероятно, соответствовавшие провинциям персидской сатрапии Заречье. Но в некоторых местах округа все же имелись единицы, управлявшиеся по собственным правилам. Так, в Заиорданье существовала аммонитская "земля Тобия", т. е. область, как и в персидское время, наследственно управляемая родом Тобиадов (Stern, М, 1981, 242–244; Bickerman, 1988, 72; Berlin, 1997, 11). Правда, ее территория была сокращена, прежняя столица Аммона Раббат-Аммон, переименованная теперь в Филадельфию, перестроена, в ней размещен птолемеевский гарнизон, так что этот город, видимо, непосредственно подчинялся царской администрации (Berlin, 1997, 11). Это имело большое значение для Птолемеев, ибо позволяло им и жестче контролировать важный торговый путь с Аравией, и защищать крайний западный фланг от возможных нападений Селевкидов.
В центре Палестины продолжала существовать иудейская гражданско-храмовая община, которая, с юридической точки зрения, вероятно, была "народом", управляемым своими законами. По словам Иосифа Флавия (Ant. Iud., XII, 1, 1–2, 1), Птолемей I захватил Иерусалим и увел в Египет значительное количество иудеев, как, впрочем, и их соседей, и установил свою власть над городом, но его сын Птолемей II отменил эти решения отца. Возможно, захват Иерусалима относится ко времени борьбы Птолемея за Сирию (на это намекает и сам Иосиф, говоря, что вся Сирия много претерпела от первого Птолемея), и в таком случае его можно связать с отменой Птолемеем царской власти в финикийских городах. Но если в Финикии власть местных царей была восстановлена Эвменом, и это было признано и Антигоном, и Птолемеем, то иудеям восстановления прежнего порядка пришлось дожидаться гораздо дольше: до правления Птолемея II. Духовным и политическим центром общины в это время был храм Йахве в Иерусалиме, и поэтому эпоху еврейской истории от возвращения из вавилонского плена и восстановления храма и до разрушения храма римлянами в 70 г. уже новой эры часто называют временем второго храма. Возглавлявший храм первосвященник одновременно выступал главой всей общины. Он чеканил местную монету, которая, впрочем, имела очень небольшой район обращения и выходила под строгим надзором Птолемеев, которые контролировали всю экономическую жизнь (Harrison, 1994, 100–101, 106). Должность первосвященника была наследственной и принадлежала одному из жреческих родов, восходившему к Цадоку, первосвященнику времен Давида и Соломона (Bickerman, 1988, 142–143). Значение Иерусалима было столь велико, что для стороннего, но вдумчивого наблюдателя, каким был, например, эллинистический историк Гекатей из Абдеры, которого цитирует Иосиф Флавий (Contra Ар., I, 22), в Иудее, несмотря на наличие различных укрепленных мест, был лишь один подлинный город — Иерусалим. В гражданско-храмовой общине жрецы составляли верхушку, определяя не только религиозную, но и светскую политику, в том числе и отношения с царем и местными властями. В деятельности по конкретному управлению храмом и общиной первосвященнику помогали "старцы", т. е. старейшины иудейских родов, может быть, представлявшие интересы нестоличной части иудейского населения. Правда, существование этого института засвидетельствовано только уже в начале селевкидского времени, но Селевкиды ничего не меняли в управлении общиной, да и не успели это сделать, так что можно не сомневаться, что "совет старцев", герусия, как его называли по-гречески, существовал и во времена Птолемеев (Bickerman, 1988, 74–75). В чрезвычайных ситуациях собиралось "великое собрание", которое, по идее, выражало волю всего иудейского населения, или, точнее, той его части, которую составляли граждане общины (Stern, М., 1981, 239–242).
Все они составляли "народ Иудеи" (‘m Jehudah), представители которого были равны перед законом (что, естественно, не мешало реальному социальному разделению граждан) и которому было противопоставлено остальное, негражданское, население Иудеи. На это население теперь было перенесено старое наименование "народ земли" (Амусин, 1993, 67). Такая структура сложилась в персидское время, и она была признана македонскими завоевателями (Green, 1993, 501; ср.: Периханян, 1959, 95–99).
Присоединение Финикии, Келесирии и Палестины к владениям Селевкидов принесло некоторые изменения в политическую жизнь этих областей. Если в державе Птолемеев они при всей своей важности были "внешними владениями", то в государстве Селевкидов Сирия являлись сердцевиной.