Убийство Александра Севера в 235 г. открыло в Римской империи период "военной анархии". Рим находился в состоянии почти беспрерывной гражданской войны. Армии выдвигали своих командиров, и те при благоприятных обстоятельствах достигали трона. В разных местах государства появлялись различные узурпаторы, которые порой оказывались простыми разбойниками. "Варвары" прорывались через имперские границы и грабили города и виллы. Не избегла этой участи и Передняя Азия, тем более что у ее границ выросла грозная держава Сасанидов. Сирия в это время стала ареной римско-персидских войн: то персы прорывались через римскую границу и доходили до самой Антиохии, то римляне, вторгаясь в персидские владения, переправлялись через Евфрат и при этом проходили через Сирию. И в том, и в другом случае страна разорялась враждующими армиями. Прекращение войны, которую вел с персами Александр Север, не было оформлено никаким договором (Herod, VI, 7, 1), так что фактически это было лишь перемирием (Loriot, 1975, 759). И новая война, действительно, разразилась, Сирия стала театром военных действий. Персы, возможно, даже захватили Антиохию, ибо именно в 240–241 гг. этот город по имеющимся на сегодняшний день данным, перестал чеканить свою монету (Loriot, 1975, 764). Но в 242 г. римляне развернули контрнаступление и сами перешли Евфрат. Однако в разгар войны император Гордиан был убит, а его преемник Филипп поспешил заключить мир ценой уплаты 50 тысяч золотых монет, которые рассматривались как выкуп за предоставление римлянам возможности спокойно уйти в пределы империи. Сам же Филипп попытался представить заключение мира с Персией как свое великое достижение, принесшее империи спокойствие, и были даже выпущены специальные монеты с легендами, прославлявшими этот мир и принесенный им покой (Nony, 1997, 47). Но покоя не получилось.
Особенно серьезное положение сложилось в середине III в., когда конница персидского царя Шапура перешла Евфрат и дошла до Эмесы на Оронте. Там, как кажется, в отсутствие императорских войск местные жители во главе с жрецом Самсигерамом сами организовали сопротивление персам и сумели их отбить. Но зато этот жрец сразу был провозглашен императором под именем Урания Антонина (Mai., XII, 296–297). Сколь долго продолжалось его правление и сколь велика была территория, признававшая его власть, неясно. Но он успел даже выпустить свои монеты (Шифман, 1977, 284). Новый римский император Валериан, естественно, Урания не признал, и тот, возможно, даже не оказывая сопротивления, отказался от императорского титула и снова стал жрецом (Winkler, 1979, 1059). Положение в восточной части империи было столь сложным, что Валериан, сделав своим соправителем сына Галлисна и оставив его в Риме, сам направился на Восток Там ему пришлось бороться и с готами, разорявшими Малую Азию, и с персами. Армия Шапура снова перешла Евфрат. В Антиохии существовала проперсидская "партия", возглавляемая куриалом, т. е. членом городского совета, Мариадом, или Кириадом[16]. Ее сторонники открыли ворота города персам, и Антиохия была сожжена, а многие ее жители погибли. Персы вторглись и в Малую Азию, захватив Цезарею в Каппадокии. Там Мариад был провозглашен императором (SHA, Туг. trig., 2; Amm. Marc, XXIII, 5, 3). По-видимому, персидский царь намеревался противопоставить его Валериану и Гкллиену, как когда-то римский император Траян, захватив Ктесифон, посадил на парфянский трон своего ставленника, объявив о свержении законного царя Парфии (Grant, 1993, 25). Но все же захватить Малую Азию персы не смогли. После неудачного вторжения в Малую Азию Шапур, который, по-видимому, в течение трех лет удерживал захваченные территории (Ghirshman, 1972, 163), решил увести свою армию назад, и этим воспользовался правитель Пальмиры Оденат, который нанес удар по арьергарду персидского войска и превратил его отступление в подлинное бегство. Валериан торжественно вступил в Антиохию, где был казнен Мариад.
Но эти события стали триумфом не только римского императора, но и пальмирского правителя.
В III в. Пальмира (Тадмор) была важнейшим центром караванных путей между Сирией и Месопотамией, Аравией и Малой Азией. Торговые связи Пальмиры доходили до побережья Персидского залива (Lifshitz, 1977а, 24). Это чрезвычайно обогащало город. Торговцы представляли здесь не только самую богатую, но и правящую часть общества (Aymard, Auboyer, 1994а, 466). Хотя Пальмира не являлась клиентским государством, а была частью римской провинции, она благодаря своему географическому положению пользовалась значительной самостоятельностью. Римляне рассматривали этот город не только как значительный экономический центр, но и как важный опорный пункт в сдерживании грабительских набегов арабских племен из пустыни или парфянских, а затем персидских вторжений (Eilers, 1984, 200). Император Адриан официально даровал Пальмире статус "свободного" города, обладающего так называемым италийским правом, позволяющим не платить прямой налог Риму (Honigman, 1932, 1686; Lifshitz, 1977а, 25), что формально выводило ее из состава провинции. Это, конечно, не означало создания самостоятельного государства, ибо и "свободные" города признавали власть римского императора, который в случае необходимости бесцеремонно вмешивался в их внутренние дела. По-видимому, уже во II в. Пальмира оказалась под властью одной семьи. Представитель этой семьи, Оденат, носил титул "вождя" Пальмиры (Шифман, 1977, 304). В надписи упоминаются отец и дед Одената, но они названы без титула. Поэтому можно думать, что именно Оденат был первым "вождем". В надписи, датируемой около 225 г, этейг Оденат уже имеет дополнительное римское имя Септимий и титул римского сенатора (Шифман, 1977, 286). Судя по этому имени, Оденат был среди тех сирийцев, которых ввел в сенат Септимий Север, и он признавал этого императора своим патроном. Оба титула — вождь и сенатор — были унаследованы его сыном Хайраном (Шифман, 1977, 286) и внуком Оденатом. Это и был тот Оденат, который разгромил персов.