Своих целей египтяне стремились достичь и дипломатическими средствами. Они посылали местным царям ценные подарки, в том числе фигурки сфинксов со своими надписями. Такие сфинксы и другие египетские вещи найдены в разных местах Передней Азии, включая Библ и Угарит. Этим фараоны не ограничивались. Они направляли в некоторые города знатных вельмож, которые становились постоянными представителями царя Верхнего и Нижнего Египта, и наблюдали как за политической обстановкой в регионе, так и за условиями ведения египетской торговли. Такие египетские "послы" засвидетельствованы в Угарите и Мегиддо (Posener, Bottero, Kenyon, 1971, 549). Не пренебрегали египетские власти и магией, дабы обеспечить беспрепятственный проход египетских торговцев. Именно этим целям служили уже упоминавшиеся "тексты проклятий".
Фараон Сенусерт III не ограничился ни магическими, ни дипломатическими мерами, но предпринял военный поход в Палестину. Он дошел до Сихема в центре Палестины, но на обратном пути его арьергард, возглавляемый Хусебеком, подвергся нападению азиатов. Египтяне отбили это нападение, но в Палестине так и не остались (ANET, р. 230). Да это явно и не было целью Сенусерта. Он стремился обеспечить азиатскими продуктам свободный доступ в Египет, а Сихем, вероятно, в то время этому препятствовал. Этот поход был не очень-то значительным, но на фоне мирной в целом деятельности фараонов Среднего царства в Азии он выглядел весьма масштабной операцией, так что в памяти египтян Сенусерт остался великим завоевателем. Через две с лишним тысячи лет Геродот (II, 102) вспоминает об этом фараоне, как о завоевателе полумира.
В сферу египетского влияния входил и Угарит, расположенный на сирийском побережье к северу от финикийских городов. Его холм был заселен еще во времена неолита. Это поселение находилось на средиземноморском конце одного из путей, соединяющих Месопотамию со Средиземноморьем, и это в значительной степени определило его характер. Угарит упоминался уже в архивах Эблы II, возможно, торговал с ней (Matthiae, 1995, 274). В то же время общий характер угаритской культуры был иным, чем в Эбле (Matthiae, 1995, 124), да и само название "Угарит", по-видимому, несемитское. Угарит, как и другие города этого региона, был захвачен амореями, но, в отличие, например, от другого важного средиземноморского центра — Библа, он так и остался аморейским по преимуществу городом. Став значительным торговым центром Восточного Средиземноморья, Угарит превратился в значительной степени в полиэтнический город, в нем звучала разноязыкая речь, особенно часто хурритская, но основным населением оставались амореи, а угаритский язык являлся по существу диалектом аморейского (Шифман, 1987а, 32). Правда, этот диалект отделился от общеаморейского языка, как считается, довольно рано (Дьяконов, 1967, 332; Шифман, 1987а, 32), но это не отменяет его принадлежности к аморейскому языковому кругу. Основу угаритского общества составили, вероятнее всего, две аморейские племенные группы — датану и харнаму (Шифман, 1987а, 9; Шифман, 1993, 158–159). Традиции обеих групп тщательно сохранялись в Угарите, и позже их племенные предания (или, по крайней мере, часть их) были записаны и оформлены в виде эпических поэм "О Карату" и "Об Акхите".
Еще до поселения на угаритском холме оба аморейских племени были довольно развиты. Материал эпоса показывает достаточно стратифицированное общество с разнообразной экономикой, возглавляемое уже наследственным царем, обладающим собственной дружиной, противопоставляемой общеплеменному ополчению (Шифман, 1993, 15–19, 161–164). Это, естественно, привело и к относительно быстрому развитию аморейского общества уже в самом Угарите. Первым известным нам царем Угарита был Йакарум, сын Никмаку (Klengel, 1969, 333; Klengel, 1992, 43). Это имя находится на оттиске царской печати, найденной и гораздо более позднее время. Последнее обстоятельство творит о том, что сама печать была, по-видимому, династической, передаваемой от одного царя к другому, что позволяет видеть в Йакаруме почитаемого предка тех угаритских царей, которые правили в городе вплоть до его гибели. Сам Йакарум называет себя царем города Угарита, но о царском титуле отца молчит. Означает ли это, что Йакарум был узурпатором? Ответить на этот вопрос однозначно фудно. Вполне можно предположить, что уже Никмаку был угаритским царем, а опускание его титула объясняется известностью этого факта. Надо заметить, что такое имя позже носило несколько угаритеких царей, что также косвенно подтверждает царский статус отца Йакарума. Сам же Йакарум, по-видимому, совершил какие-то деяния, нам совершенно не известные, которые заставили его потомков особенно его чтить и пользоваться его печатью, которая датируется XIX в. до н. э. или чуть более ранним временем (Klengel, 1992, 42–43). Известны имена и преемников Йакарума, которые были, по-видимому, обожествлены и правили в XIX–XVIII вв. до н. э. (Klengel, 1992, 43).