Точные пределы сферы митаннийского господства неизвестны. В Катне ощущается сильное хурритское влияние (Klengel, 1969, 133), но это еще не является доказательством политического господства хурритов, а тем более, именно Митанни. Митаннийское влияние отмечено еще южнее, в Мегиддо (Kempinski, 1989, 68). Но это, конечно, тоже не может служить прямым доказательством столь далекого распространения власти этого царства. Иное положение сложилось в Северной Сирии, т. к. Мукиш обмывался морем (иначе Идрими не смог бы там высадиться), то здесь владения Митанни выходили непосредственно к Средиземному морю. Однако насколько дальше по побережью распространялась власть царей Митанни, сказать трудно. Нет никаких свидетельств подчинения Угарита и других городов побережья царям Митанни. Видимо, и южная часть Сирии им политически не подчинялась (Klengel, 1970, 177–179). Это не мешало тому, что Митанни стала значительной силой в землях к западу от Евфрата, с которой должны были считаться как местные цари, так и другие державы, претендующие на господство в этом регионе. Среди этих держав был и Египет.
Уже Яхмос, первый фараон Нового царства, вторгался в Палестину и даже три года осаждал Шарухен. Возможно, что в Шарухене был даже поставлен египетский гарнизон. Но этим египтяне пока и ограничились. Лишь второй преемник Яхмоса Тутмос I предпринял в этом направлении более энергичные действия. Его армия снова обрушилась на Палестину, но этим не ограничилась, а двинулась далее к северу. Ни о каких попытках сопротивления египетским войскам ничего не сообщается; видимо, местные царьки даже не пытались сопротивляться. Так войска Тутмоса дошли до самого Евфрата, но на его берегу их встретила армия Митанни. В разгоревшейся битве египтяне одержали победу, и фараон воздвиг победную стелу на берегу реки (ANET, р. 239). Из этого похода египтяне вывезли большую добычу, но реально взять Палестину и Сирию под свою власть не смогли, кроме, может быть, самого юга, а по-видимому, и не ставили это своей целью (ср.: Helck, 1962, 117–118). Ни в кратковременное царствование его сына Тутмоса II, ни в правление царицы Хатшепсут Египет никаких агрессивных акций в этом направлении не предпринимал (Leonard, 1989, 9). Этим воспользовался царь Митанни Баратгарна, утвердивший свою власть в Сирии. И с этим же обстоятельством, по-видимому, связано подчинение ему алалахского правителя Идрими, о чем уже говорилось, а также царей мелких государств Палестины и Сирии (к югу от митаннийской сферы), которые, видимо, создали анти-египетскую коалицию во главе с царем Кадеша, дабы отстоять свою независимость от возможного нового египетского натиска (Kuhne, 1982, 213). И они не ошиблись, ибо положение радикально изменилось, когда у власти встал энергичный Тутмос III, начавший сознательно строить Египетскую мировую державу, а это означало полное покорение Сирии и Палестины (Перепелкин, 1988, 434).
Уже всего через два месяца после начала своего самостоятельного правления Тутмос III выступил в свой первый поход на север (Helck, 1962, 121). Поводом к походу послужил какой-то мятеж в Палестине, которую, видимо, фараон считал подчиненной страной. На этом, однако, Тутмос не остановился и двинулся дальше. Возможно, он хотел повторить поход своего деда и дойти до Евфрата. Но легкой прогулки не получилось. Палестинские и сирийские цари, как было сказано выше, создали довольно сильную коалицию, в состав которой вошло и Митанни. Но первым своим врагом фараон называет Кадеш, который, вероятно, и был инициатором и фактическим главой этой коалиции, а ее осью — союз между Кадешем и Мегиддо. Войска Кадеша вошли в этот город для совместной его обороны. Именно против Мегиддо после подчинения значительной части Палестины, включая побережье, и двинулась армия фараона. Под Мегиддо разыгралось жестокое сражение, в котором египтяне одержали победу. Правда, взять с наскоку город не удалось, и началась его семимесячная осада, во время которой отдельные части египетской армии подчиняли другие территории. Наконец, город был вынужден капитулировать. Египтяне взяли здесь огромную добычу, что само по себе говорит о процветании Мегиддо (Kempinski, 1989. 12, 197). Это стало переломным моментом во всей кампании. Теперь многие враждебные царьки предпочли отпасть от союза и униженно заявить о своем полном подчинении фараону. Антиегипетская коалиция распалась (ANET, р. 234–238). Но Кадеш так и остался и враждебным, и пока недосягаемым городом. Под властью Египта оказалась теперь Палестина, побережье до Библа включительно и Южная Сирия с Дамаском (Helck, 1962, 138). Услышав о победах Египта, союз с ним поспешил заключить Ашшур, которому все сильнее угрожало Митанни, надеясь, видимо, с помощью фараона отразить эту угрозу (Helck, 1962, 139).