Пять филистимских городов объединились в союз, обычно называемый в науке Пятиградьем. Этот союз был в первую очередь религиозным объединением, его важной функцией являлось отправление культа Дагона, вокруг храма которого союз, видимо, и объединялся. Такой храм находился в Газе (Iud. 16, 23), и этот город играл, по крайней мере на первых порах, роль гегемона всего Пятиградья. Газа, как говорилось ранее, в свое время являлась центром египетской "провинции" Ханаан, и из нее осуществлялось египетское господство над Палестиной. Выдвижение этого города подчеркивало преемственность филистимского господства по отношению к египетскому. Характерно, что уже довольно рано верховным богом филистимлян оказывается западно-семитский Дагон, что свидетельствует об их сравнительно быстрой "ханаанизации". В случае необходимости союз мог играть и военную роль. Так, в наиболее напряженной войне с израильтянами действовало объединенное войско всех филистимских правителей (I Sam. 4, 1;29, 1–2). Во второй половине XI в. до н. э. более важную роль играл, по-видимому, уже Ашдод, куда после разгрома израильтян филистимляне перенесли израильскую святыню Ковчег Завета и где тоже имелся храм Дагона (I Sam. 5, 2). После этого, по Библии (I Sam. 8—12), Ковчег Завета побывал еще в двух филистимских городах — Пате и Аскалоне, но ни в одном из них явно не было храма Дагона. Вероятно, наличие этого храма определяло первенство того или иного города в филистимском Пятиградье. Из этого же рассказа видно, что важнейшие вопросы решались собранием всех филистимских правителей, так что о господстве Газы или Ашдода не могло быть и речи.
В чекерском Доре, как это видно из египетского "Путешествия Ун-Амуна" (1, 9—26), высшая власть также принадлежала "правителю", который осуществлял и административно-полицейские, и судебные функции. Из этого же текста следует, что правитель Дора снабдил Ун-Амуна хлебом, мясом и вином. Значит, он имел определенное богатство и поддерживал отношения с иностранцами. Перед нами лицо, обладающее политической, административной и судебной властью. Корабли, которые черюз год прибыли в Библ, чтобы помешать отплытию Ун-Амуна в Египет, принадлежали чекерам, но о чекерюком правителе ничего не говорится (2, 62–64). Из этого нельзя делать вывод, что эти суда не имели отношения к правителю Дора; просто в данном случае этот аспект автора не интересовал. Но и говорить о принадлежности судов правителю тоже нельзя. Чекерам, по-видимому, принадлежал и расположенный севернее Дора город, называемый Телль Кейсаном, поскольку его древнее название неизвестно. Этот город был разрушен в начале XII в. до н. э., а затем снова населен. Скоро он стал играть значительную роль в торговле всего рюгиона (Humbert, 1981, 385–389). Видимо, чекеры, как и филистимляне, поселившись в разрушенных городах, частично восстановили их.
Из рассказа о путешествии Ун-Амуна видно, что в какой-то момент чекеры восприняли египтян как врагов (Коростовцев, 1960, 84). Это значит, что в начале правления в Египте XXI династии, когда страна распалась на две части, чекеры выступили против Египта и пытались не допустить отправки туда столь необходимого египтянам леса из Финикии. К сожалению, мы не знаем ни причины, ни хода, ни исхода этого конфликта. Единственное, что можно сказать, так это то, что речь не идет о перманентном прютивостоянии Египта и чекеров, ибо всего за год до этого правитель Дора снабжал египетского посланца всем необходимым, и отношения в то время были совершенно нормальными. Именно обстановка конфликта, а не гипотетическое пиратство вызвало такое поведение чекерских кораблей. Едва ли весь чекерский флот прибыл в Библ, чтобы воспрепятствовать отплытию Ун-Амуна в Египет. У чекеров, таким образом, были относительно значительные морские силы, но и они не смогли помешать Ун-Амуну добраться до Кипра (2, 74–75). То внимание, которое чекеры уделяли восстановлению и укреплению портовых сооружений (Bloch-Smith, Nakhai, 1999, 88–89), также свидетельствует о значении для них моря. Впрочем, связи с относительно близким Кипром они установили только ближе к концу XI в. до н. э. (Stem, 1995, 84), так что роль чекеров на морю все же не стоит переоценивать.
Что касается филистимлян, то флотом они, несомненно, тоже обладали, ведь именно они ввели на Ближнем Востоке новый тип кораблей (Raban, Stieglitz, 1991, 36), но гавани их были довольно посредственными (Vaux, 1969, 491), и большой роли в Средиземном море они не играли. Ун-Амун о филистимлянах вообще ничего не говорит. В тексте его рассказа в данном месте нет никакой лакуны, и из него видно, что первую остановку египетский посланец сделал в чекерском Доре (1, 8–9).