– Ты уверена, Геллара? – недовольно спросила незнакомка. – Впрочем, это легко проверить.
– Знаю, такого давно не было, – зашептала наставница, – но у нас две преждевременные инициации.
– И вторая имеет темный дар… – задумчиво протянула собеседница. – Когда у нее…
Остальную часть фразы я не смогла разобрать, зато ответ услышала:
– Думаю, чуть меньше года.
– Плохо… – Женщина выругалась на чужом языке. – В сторону, Геллара, пора вытягивать ее из тьмы.
Мое тело было деревянным. Я чувствовала касания незнакомки, но сама пошевелиться не могла. Чувствовала бархат кожи и холод ее пальцев, которые прошлись по моим сомкнутым векам и остановились на висках.
Все внутри запротестовало против ее манипуляций. Пусть я и понимала, что это всего лишь сон, но остро не желала, чтобы она ко мне притрагивалась.
– Отвергает, – прошипела женщина. – Как же не вовремя умерла Лилит!
– Ваше… – Приглушенный всхлип названой матушки острой шпилькой отозвался в груди.
– Потом, – оборвала ее женщина. – Последствия будут непредсказуемы, Геллара.
– Но…
– Выбора нет, – жестко отрезала она, а ее пальцы с силой надавили на мои виски. – Змеюка за все ответит, двух чарити упустить!
– А…
– Помоги мне, нужно убрать остатки.
Дальше мне снилась непонятная дребедень. Я от кого-то убегала, пряталась в темных переулках и вновь срывалась на бег. Мне казалось, остановись я, и мое сердце замрет и больше не заведет свою барабанную песнь. Все вокруг слилось в одно сплошное пятно. Дыхание сбилось, а шляпка слетела с головы и осталась сиротливо лежать на каменной мостовой. Новый переулок и тупик! Резко развернулась и застыла. Передо мной стоял мужчина, лица которого как ни старалась, но рассмотреть не могла. От него-то я и пыталась сбежать.
– Дитя, – скрипучим голосом позвал он и протянул ко мне свои руки.
Рассудок не выдержал очередной накатившей волны паники, и я завизжала, тонко и пронзительно.
– Дитя! – Сквозь ужас, сковавший мое тело, поняла, что меня трясет матушка, пытаясь разбудить. – Тебе приснился кошмар.
Не сдерживаясь, я разрыдалась на ее плече.
– Тише, девочка, тише, – утешала женщина. – Это просто дурной сон, успокойся.
Я все еще всхлипывала, а сердце бешено отмеряло удары. Как давно мне не снились кошмары! Одно время именно они были моими ночными спутниками. Сколько сил прилагала наставница, чтобы избавить меня от них. Да только снотворное оказывало плохую услугу, женщина не могла разбудить Бледную Моль, а вот ужасы продолжали держать в плену уставший за день мозг. Наутро вспомнить, что же мне грезилось, ни разу так и не смогла. Но тело словно хранило в памяти страх и боль, которые испытывало во сне. Ночные кошмары перестали мучить меня примерно через полгода после отъезда матушки Геллы. И вот они вновь ворвались в мою жизнь. Больше не будет спокойных ночей. Так просто эти ужасы меня не отпустят.
– Поспи еще, милая, – прошептала матушка, а я вздрогнула и крепче вцепилась в женщину. – Скоро рассвет, поспи еще.
– Рассвет? – удивилась, не давая опустить себя на подушки. – Но…
– Тебе нужен отдых, не страшно, что проспала ужин, – все же уложила меня матушка. – Утром будет плотный завтрак.
– Не уходите, умоляю. Мне страшно засыпать, посидите со мной, пожалуйста.
Одна из комнат Красного Дома
Мягкий свет, льющийся от двери, слегка разбавлял полумрак, царивший в комнате. На ложе, застеленном шелковыми простынями, сидел полуобнаженный мужчина. Легкие, свободного покроя штаны, голый торс с бисеринками пота и накачанный пресс давали простор возбужденному воображению, босые ступни довершали картину, радуя глаз плавностью линий и аккуратной формой пальцев.
– Вы уверены в своем выборе, мой лорд? – проникновенно спросила женщина, лежащая у ног мужчины. Она грациозно приподнялась на локтях, удобнее устраиваясь на белом ковре, и, словно невзначай, повела плечами, позволяя светлым локонам скользить по ее коже, приковывая взгляд собеседника к груди и набухшим соскам.
– Я не меняю своих решений, – завороженный совершенным женским телом, хрипло произнес он.
Блондинка прикрыла глаза и облизала нижнюю губу.
– Вы хотите для нее такой жизни?
Не это ожидал услышать лорд. Его поразила горечь, которая пропитала каждое слово куртизанки.
– Лизетта, – нараспев протянул он, словно пробуя на вкус каждую букву ее имени, – у нее такой жизни не будет.
Мужчина откинулся на подушки. Его больше не интересовало тело женщины. Но он хотел знать ответы.