Первым импульсом к переменам явилось знакомство первобытного человека с дикими злаками, которые нужно было не только собрать, но и сохранить. Хранение запасов продовольствия стало задачей первостепенной важности. Чтобы решить ее, человеческие коллективы должны были стать более многочисленными, а поселения, создававшиеся ради удобства неподалеку от мест произрастания диких злаков, более долговременными. Археологические раскопки, проводившиеся на Ближнем Востоке от Египта до Ирана, обнаружили многочисленные поселения XIII–VIII тысячелетий до н. э., существовавшие иногда по нескольку лет. Их обитатели представляли собой развитые коллективы собирателей.
Прежде чем перейти к описанию археологических памятников, наиболее характерных для отдельных регионов Ближнего Востока, следует посвятить несколько слов вопросам хронологии и терминологии, используемой в этой части работы.
Абсолютная датировка тех или иных археологических находок всегда представляла большие трудности. И в настоящее время, хотя на помощь археологам все чаще приходят точные науки, она остается делом нелегким. Большим достижением в этой области следует считать изобретение так называемого радиокарбонного метода датирования, или, как его сокращенно называют, метода С14. Исследования в области радиоуглеродного датирования развиваются чрезвычайно бурно, и число его сторонников растет, чему особенно способствуют поправки и уточнения, внесенные в последние годы. Метод радиоуглеродных датировок основан на выявлении содержания радиоактивного изотопа углерода C14; в органических остатках. Установлено, что этот элемент, содержащийся во всех живых организмах, после смерти организма начинает распадаться. Период полураспада радиоактивного углерода составляет приблизительно 5730 или 5570 лет. Хотя результаты радиоуглеродного анализа нередко бывают удачны и посредством этого метода датированы многие памятники, полученные даты все же ориентировочны, спорны и часто ошибочны, в частности потому, что существует два способа определения периода полураспада радиоактивного углерода. Погрешности в датировании доисторических и раннеисторических находок бывают весьма значительными, что требует от историков большой осторожности.
Не менее осторожно следует относиться и к археологической терминологии, используемой при периодизации доисторических культур. Основу этой периодизации составляет возникшее в начале XIX в. деление на три эпохи, периода (века): Каменный, Бронзовый и Железный, соответственно материалу, из которого изготовлялись орудия. Через несколько десятилетий Каменный век был поделен на три периода по технике обработки камня и функциональному назначению орудий труда: палеолит, мезолит и неолит.
Эта периодизация, несомненно, имеет свои достоинства, в особенности применительно к доистории Европы. Она и возникла на основании европейских археологических находок. Ее главным недостатком с самого начала была односторонняя оценка сложных и многообразных явлений, предопределявших переход обществ к более высоким этапам развития. Хотя особенности орудий труда, материал, из которого они изготовлены, техника производства и прочее играют весьма существенную роль, на развитие общества они влияли лишь опосредованно.
Что же касается археологических памятников Ближнего Востока, то они не укладываются в эту схему. Мезолит, например, на территории Месопотамии не засвидетельствован, а в Египте обнаружены лишь не очень достоверные его следы.
Кроме того, в использовании указанной выше терминологии существует немалый разнобой, в результате которого одним термином нередко определяются различные понятия. Так, термином «ранний халколит» обозначают период, когда наряду с камнем начала использоваться медь, однако, говоря об Анатолии, этим термином обозначают время распространения там расписной керамики. Подобные примеры мы находим чуть-ли не в каждом периоде развития ближневосточных обществ, что увеличивает вероятность ошибок в интерпретации археологического материала и в исторических выводах. Поэтому автор в этой части работы отказывается от традиционной археологической терминологии, последовательно заменяя ее названиями тех или иных культур либо отдельных поселений с указанием археологического слоя, в котором они обнаружены.
Сказанное несколько облегчит читателю понимание последовательности этапов развития общества, начиная с того времени, когда люди, познакомившись со злаками, стали создавать первые долговременные поселения. Древнейшим среди них (XIII–XII тысячелетия до н. э.) считается Ком-Омбо, расположенное немного севернее Асуана, открытое в 1920 г. французской экспедицией Р. Виньяра и обследованное в 20-х годах. На: территории около 1 га здесь длительное время жил коллектив, состоявший из 160–180 членов, которые вели хозяйство на территории 350–400 га. О характере их занятий дают представление многочисленные каменные зернотерки и ножи, игравшие роль серпов. Аналогичные-поселения обнаружены на территории от Эсне до Сохага. Их остатки были обнаружены в 1968 г. американской экспедицией Ф. Вендорфа. Зафиксированные здесь орудия свидетельствуют о том, что в этой части Египта в XIII–XII тысячелетиях до н. э. существовало интенсивное собирательство злаков. Новейшие исследования, а также установленные при помощи радиоуглеродного метода даты позволяют предполагать, что в указанное время, когда климат в Египте был более влажным, чем сейчас, там произрастали дикие злаки и что люди успешно занимались собирательством и время от времени создавали постоянные поселения.
Новые археологические находки, особенно расширившиеся в связи со строительством водохранилища (озеро Насер) раскопки в Нижней Нубии, дали чрезвычайно интересный материал о древнейших обществах, развивавшихся в Египте задолго до возникновения государства. Обнаружилось, что первые поселения и первые навыки земледелия в Северо-Восточной Африке относятся к той же глубокой древности, что и в Юго-Западной Азии. Экологические среды обитания племен в обоих регионах мало отличались одна от другой. Жители их на протяжении многих тысячелетий выработали различные способы эксплуатации природных ресурсов, при этом, как свидетельствуют данные археологии, люди предпочитали те методы, которые при относительно небольшой затрате сил обеспечивали максимальный результат. Тысячелетиями они использовали каменные орудия. Знаменательно, что при всем различии местных вариантов найденных археологами орудий, которые на протяжении тысячелетий совершенствовались, технология их изготовления оставалась той же. До IX тысячелетия до н. э. темп развития обществ, населявших огромные пространства Ближнего Востока, был почти одинаков. Этот вывод основан на изучении древнейших обществ на стадии перехода от присваивающего хозяйства охотников, рыболовов и собирателей к производящему хозяйству земледельцев и скотоводов.
Читателю следует помнить, что наши знания о столь — отдаленной эпохе носят фрагментарный и в значительной степени случайный характер, ибо такие широкомасштабные исследования, какие велись, например, в ныне затопленных районах Нижней Нубии, до сих пор имели место только на среднем Евфрате. Не исключено, что уже ближайшие годы внесут коррективы в наши представления о древнейшем периоде в истории Ближнего Востока. Чрезвычайно интенсивные поиски ведутся сейчас вдоль всего течения Нила вплоть до шестого порога и в Дельте. В связи со строительством гидротехнических сооружений на Ниле, вопреки ожиданиям, изменился водный режим, что повлекло за собой снижение уровня грунтовых вод. Перед египетским сельским хозяйством возникли серьезные проблемы, зато археологи получили возможность работать в местах, прежде-недоступных, например в Восточной Дельте, где при участии польских археологов ведутся раскопки династических и раннединастических поселений (Миншат Абу-Омар).
В последнее десятилетие значительно расширились поиски следов доисторических поселений на территории Сахары, к северу от Фаюма, в оазисе Бахария, а также в Нубийской пустыне, где работают археологи из ПНР.
Египет сильнее, чем прочие регионы Ближнего Востока, пострадал от климатических изменений. Неуклонный подъем температуры привел к иссушению почв. Начиная с X тысячелетия до н. э. стали высыхать озера и реки, саванны и степи превратились в выжженные солнцем пустыни, степная растительность уступила место пескам, жизнь, которая кипела здесь в первобытную эпоху, замерла. Образовались оазисы — Фаюм и некоторые другие. Оазисами стали долина Нила и Дельта. Колебания климата повлияли и на растительность оазисов: исчезли некоторые виды полезных трав, из-за недостатка влаги оскудели урожаи диких злаков. О выращивании зерновых культур в ту пору еще говорить не приходилось. Для занятия земледелием, особенно в условиях долины Нила, требовались специальные навыки и знания, которые могли появиться только на основе опыта многих десятков поколений. Медленные, но» кардинальные климатические перемены привели к тому, что уже в VIII тысячелетии до н. э. коллективы, жившие в районе суданского Нила, обратились к охотничье-рыболовному хозяйству (например, культура Аркиниан), и лишь в Дельте продолжало развиваться собирательство (культура Хелуан). По-видимому, здесь создались, условия, благоприятствовавшие формированию скотоводства.