Считается, что возрождение средневековой пехоты началось с битвы при Куртре. Однако события показывают, что случилось это намного раньше. Важную роль пехоты подтверждают Крестовые походы и сражения в Италии, куда Фридрих Барбаросса совершил пять походов в ХII веке. Например в битве при Леньяно (1 176 г.) именно миланская пехота, построенная фалангой, решила исход сражения в свою пользу, отбив все атаки германской кавалерии.
Как уже упоминалось, мелким и средним рыцарям было менее выгодно содержать в своих личных дружинах линейную пехоту, чем стрелков. Два-три десятка линейных пехотинцев в скоротечной стычке оказались бы только обузой. Построение нужной плотности из них составить невозможно, но даже если их численность увеличить до 5-6 десятков, - что такая колонна смогла бы сделать против стрелков и кавалерии? Первые с расстояния расстреливали бы строй, не ввязываясь в рукопашную, а вторые сами могли спешиться, образовать построение и добить деморализованных бойцов.
Получалось, что отряд, имеющий в своем составе некоторое количество линейной пехоты, лишался маневренности. Его всадники и стрелки были бы вынуждены постоянно прикрывать собственных пехотинцев от ударов вместо того, чтобы наносить их самим. Противник же, имеющий только кавалерию и легковооруженные отряды (пеших или всадников), мог свободно двигаться вокруг линейной пехоты врага и атаковать с наиболее благоприятных позиций.
Поэтому неудивительно, что реальной базой для создания многочисленной линейной пехоты стали города. С точки зрения индивидуального воинского мастерства, основная масса городских жителей не достигала даже среднего уровня. Ремесленник и не мог быть воином, зато цеховая организация городских ремесел позволяла создать дисциплинированное ополчение, подчинявшееся городскому магистрату. Для обороны городов от феодалов, которые были непрочь пограбить их закрома, магистраты были вынуждены создавать городскую милицию, состоящую либо из наемниковпрофессионалов, либо, за неимением средств или нежеланием использовать наемников, - из местных жителей, которые поочередно, в установленный срок несли полицейскую и охранную функции.
Но для проведения крупных военных операций этих сил было недостаточно, поэтому боеспособное мужское население в обязательном порядке проходило ежегодные (или более частые) военные сборы, где обучалось искусству боя внутри фалангообразного построения. Оружие выделялось из городских фондов, или его покупали за свой счет сами жители.
Разумеется, чтобы научить ополченцев правильно действовать в бою, нужны были грамотные инструкторы. И тут магистраты прибегали к услугам рыцарей, которые за плату брали на себя эти обязанности.
Обычно город располагал только линейной пехотой. Стрелков и всадников, если в них возникала необходимость, нанимали отдельно: индивидуально или целыми отрядами, благо рибальдов и кондотьеров, желающих подзаработать имелось хоть отбавляй. Все же известны случаи, когда богатые города могли выставить и свою конницу.
Большую экономическую независимость получили города Италии в XI-XII вв., что позволило им создать боеспособные ополчения. Затем их военную организацию переняли германские города, которые образовывали даже целые оборонные союзы, например, знаменитый Ганзейский союз, заключенный в 1241 г. вначале между двумя городами: Любеком и Гамбургом. Он имел не только всем известный мощный флот, но и сильную армию. Потом этот принцип распространился по всей Европе.
Битва при Куртре была лишь следствием этого трехвекового процесса. На счастье горожан Брюгге и Гента в составе их войска находился отряд тяжелой конницы во главе с десятью рыцарями, стоявшими в резерве, позади фаланги горожан. Прикрывавшие строй стрелки были слишком малочисленны и не выдержали обстрела генуэзских арбалетчиков, находившихся на службе у французов. Слабо вооруженная фаланга горожан ничего не могла сделать против стрел и частично рассыпалась; многие бросились бежать. Этим воспользовались французские рыцари и их конница; пройдя сквозь интервалы своих стрелков, они врезались в фалангу фламандцев и стали рубить горожан.
Положение спас оставленный в резерве рыцарский отряд, контратаковавший рассеявшихся всадников врага. Победа досталась фламандцам.
Стоит ли из этого делать вывод о боеспособности городской пехоты? Ведь как раз в этой битве фаланга была прорвана и почти разгромлена... Подобная ситуация повторилась в битве при Монс-ан-Певель (1304 г.), где французская конница под командованием Филиппа IV Красивого, при поддержке стрелков полностью уничтожила фламандское ополчение, но на этот раз горожане, уверовав в свои силы, поскупились нанять воинов-профессионалов. То же произошло в битве при Росбеке (1382 г.), когда французские рыцари, обойдя фламандскую фалангу с боков, почти поголовно изрубили горожан.
А вот сражение при Гаусбергене, состоявшееся в 1262 г. было наоборот выиграно горожанами Страсбурга. Ими руководил рыцарь РайнбольдЛибенцеллер, который велел своему воинству:
"...колоть всех лошадей подряд, хотя бы и попалась лошадь горожанина, он дойдет домой пешком" (52).
Епископ, выступивший против города, нанял конный отряд, который не имел в своем составе стрелков. Естественно, конные воины, атаковавшие в лоб строй пехоты, ничего не могли сделать против леса пик. В первую очередь гибли лошади, а затем ополченцы добивали не успевших спастись всадников. Положение кавалеристов еще ухудшало то, что они атаковали фалангу не строем, а отдельными группами.
22. ШВЕЙЦАРЦЫ И ПРОЧИЕ
Совершенно новую пехотную тактику, а точнее говоря, хорошо забытую старую - античную - в средние века применили швейцарцы. Ее появление стало результатом двухвекового боевого опыта швейцарских кантонов, накопленного в войнах с германцами. Только с образованием государственного союза "лесных земель" (Швиц, Ури и Унтеральден) в 1291 г. с единым правительством и командованием, смогла сложиться знаменитая швейцарская "баталия".
Гористая местность не позволяла создать сильную кавалерию, зато линейная пехота в сочетании со стрелками была организована блестяще. Неизвестно, кто явился автором этого строя, но несомненно, это был человек, знакомый с военной историей Греции, Македонии и Рима. Он использовал предыдущий опыт фламандских городских ополчений, применявших фалангу. Но швейцарцам нужен был такой боевой порядок, который позволял бы бойцам отражать атаки противника со всех сторон. Прежде всего такая тактика была предназначена для борьбы с тяжелой конницей. Баталия была абсолютно беспомощна против стрелков, ей с успехом могла противостоять организованная пехота. Ее уязвимость для метательных снарядов и стрел объяснялась тем, что в XIV в, повсеместно стал использоваться сплошной металлический доспех готического типа. Его боевые качества были столь высоки, что воины, и конные, и пешие, имеющие такое снаряжение, мало-помалу стали отказываться от крупных щитов, заменяя их небольшого размера "кулачными" - удобными для фехтования.
Чтобы как можно эффективней пробивать такой доспех, оружейники придумывали новые варианты оружия: годендаги, боевые молоты, алебарды... Дело в том, что у короткодревковых топоров, секир, чеканов для пробивания сплошного доспеха не хватало радиуса размаха, следовательно, их пробивная сила была невелика, и для того, чтобы пробить кирасу или шлем, требовалось нанести целую серию ударов (разумеется, были очень сильные физически люди, которые с успехом использовали и короткодревковое оружие, но таких было немного). Поэтому изобрели оружие ударного действия на длинном древке, которое увеличивало радиус удара и, соответственно, его силу, чему способствовало еще и то, что воин наносил удар двумя руками. Это послужило дополнительной причиной отказа от щитов. Длина пики также вынуждала бойца манипулировать ею двумя руками, для пикинеров щит становился обузой.