16. Питомцы лжи пронесли и распространили в этом городе молву, будто и Иулиан, тот самый старец, придерживается догматов, проповедуемых ими. Православных особенно беспокоило то, как бы молва, обманув людей самых неопытных и простых, не завлекла их в сети еретиков. Но благочестивые и блаженные мужи Флавиан и Диодор, удостоенные рукоположения и управляющие православным народом, а также Афраат, жизнь которого, при помощи Божией, я впоследствии изложу, убеждали того самого Акакия, о котором мы уже рассказывали, взять к себе в спутники знаменитого Астерия — своего учителя и ученика святого старца — и идти к общему светилу Церкви, к столпу Евангельского учения, чтобы просить его оставить свою подвижническую школу и прийти на помощь к тысячам православных, погибающих от обольщения, и росою своего пришествия потушить арианское пламя. Божественный Акакий отправился в путь, взяв с собой, как ему было заповедано, великого Астерия. Придя к величайшему светилу Церкви и поприветствовав его, он изрёк:"Скажи мне, отче, для чего ты с таким удовольствием принимаешь на себя этот труд?"И когда тот ответил:"Служение Богу для меня ценнее и тела, и души, и жизни, и всего необходимого в жизни, а поэтому я стараюсь, по возможности, чистосердечно служить Господу и беспрестанно угождать Ему во всём", то Акакий сказал:"Я покажу тебе способ послужить Богу более, нежели сколько ты служишь теперь. И говорю это, руководствуясь не только собственным рассуждением, но и наставлением Самого Слова Божия. Ибо Господь, спросивший некогда Петра, любит ли он Его больше других, и узнав, о чем знал прежде ответа Петра: Ты знаешь, что я люблю Тебя, показал ему, каким подвигом он угодит Ему больше: Если любишь Меня, паси овец Моих (Ин.21,15–17). Так же, отче, нужно поступить и тебе: стаду угрожает опасность погибнуть от волков, а овец сих крепко любит Возлюбленный тобою; любящим же свойственно делать приятное любимым. Иначе немалая опасность и вред угрожают твоим великим и многим подвигам, если ты равнодушно будешь смотреть, как истина нагло угнетается, а поклонники её обольщаются; приманкой же к обольщению их служит само имя твоё, ибо предводители богохульства Ариева бесстыдно разглашают, будто ты причастен их нечестивому учению".
17. Услышав это, старец на время попрощался с безмолвием и, не оробев перед непривычной городской сутолокой, отправился в Антиохию. После двух или трёх дней путешествия по пустыне он к ночи достиг некоего селения. Здесь одна богатая женщина, узнав о прибытии священного хора, пришла получить благословение у старца и, пав к ногам его, просила остановиться для отдохновения в её доме. Старец согласился, несмотря на то, что более сорока лет воздерживался от подобного рода зрелищ. В то время, когда эта дивная жена прислуживала святым мужам, семилетний сын её, единственный у матери, подобной по гостеприимству Сарре, вечером в темноте упал в колодезь. По этому случаю, конечно, произошла тревога, но мать, узнав о несчастии, просила всех быть спокойными и, положив крышку на колодезь, продолжала служить святым мужам. Когда стол для них уже был накрыт, то божественный старец повелел её позвать сына, чтобы благословить его. Дивная жена сказала, что он болен, но старец настоятельно требовал привести его. Матери пришлось рассказать о несчастии. Старец тотчас же оставил трапезу, поспешил к колодезю, велел снять с него крышку и принести огня; посветив, он увидел, что дитя сидит на поверхности воды и по–детски плещется рукой: игрушкой и забавой было для него то, что все сочли его погибелью! Привязав одного человека к верёвке и опустив его в колодезь, вытащили дитя. Мальчик сразу же пал к ногам старца, говоря, что он видел, будто он носил его по воде и не позволял ему утонуть. Вот какое вознаграждение получила дивная жена от блаженного старца за своё гостеприимство!