Какие же события сопутствовали появлению строчного пения и обеспечили его существование? Систематическая канонизация русских святых, собирание и прославление русских святынь, способствующих осознанию святости Русской земли, появление исторических сводов, охватывающих собой всемирную историю и дающих ей православное осмысление, составление окончательной редакции «Домостроя», свидетельствующего о проникновении церковного сознания в мельчайшие поры быта, завоевание Казанского и Астраханского ханств, являющееся не столько географическим, территориальным завоеванием, сколько завоеванием духовным. Все эти явления можно квалифицировать как некое грандиозное воцерковление мира, как обожение космоса, как победное вхождение Церкви в мир. Именно такое победоносное шествие Церкви изображено на иконе макарьевской мастерской середины XVI в. «Церковь Воинствующая». Некоторыми исследователями уже проводилась параллель между трехслойной, поясной структурой этой иконы и многоголосной структурой строчного пения, и действительно, параллелизм этих явлений очевиден. Вообще же «Церковь Воинствующую» можно рассматривать сразу как схему, иллюстрацию и идею строчного пения, как некий ключ, открывающий доступ к пониманию его; только вглядываясь в этот мощный трехъярусный поток, можно научиться слышать все своеобразие и все великолепие этого забытого рода пения.
Если на Западе многоголосие возникало в результате присоединения к богослужебному напеву некоего постороннего голоса или голосов (контрапунктическая полифония) или же в результате подчинения богослужебной мелодии цепи аккордов, имеющих свою логику развития (гомофонно-гармонический склад), то на Руси в строчном пении богослужебный напев как бы «прострачивал» материю, а материя, восприняв форму этой строки, повторяла ее в несколько варьированном виде, отчего главный голос обрастал подголосками, образуя подголосочное многоголосие. Здесь не было противопоставления голосов, но основной голос — канонизированный богослужебный напев — как бы обвивался или оплетался подголосками сверху и снизу, в результате чего образовывался некий единый «комок» или «жгут» голосов, заплетшихся в единую переплетенную нить. Именно отсюда проистекает тесное расположение голосов и обилие секундовых созвучий, вызывающих ощущение звуковой повители, которая после обязательного для всех строчных песнопений унисонного начала представляется неким расплывающимся шлейфом одухотворенной материи.
Очевидно, изначально многоголосное исполнение богослужебных песнопений было чисто устной традицией, и певчие выстраивали свои подголоски по известным им правилам, при «низ» и «захват верхом», встречающиеся в некоторых рукописях середины XVI в. В частности, такие надписания встречаются в службах Святителю Петру Московскому и иконе Владимирской Божией Матери, составленных Иоанном Грозным, что позволяет рассматривать эти службы как одни из первых образцов русского многоголосия, конкретные формы которого нам, увы, абсолютно неизвестны. В местах этих надписаний происходило или подключение голосов, или какое-то изменение в их рисунке, узнаваемое только в процессе устной практики. Но характерно, что с появлением строчных партитур надписания «низ» и «захват верхом» превратились в конкретные записываемые голоса, называемые «верх» и «низ». Эти голоса находились сверху и снизу основного голоса, называемого «путь», и образовывали многоголосную ткань, получившую название «троестрочия» по трем строкам строчной партитуры.
К ранним формам записи многоголосия следует отнести, очевидно, описанное Финдейзеном и «казанское знамя», представляющее собой отдельную систему нотописания, изобретенную певчими дьяками и приближенными царя Иоанна Васильевича Грозного в честь его — как победителя Казанского царства. Финдейзен, приписывая изобретение казанского знамени Василию Рогову, Федору Христианину и Ивану Носу, речь о которых будет идти впереди, пишет следующее: «К прежнему уставному одноголосному распеву мастера-творцы сочинили второй сопровождающий голос и таким образом составили новую нотацию для двух-, а затем и трехголосного пения. Для уразумения ее была составлена ими целая «Книга, глаголемая Коки-зы, сиречь ключь к казанскому знамени», заключавшая собрание 240 мелодических напевов и 67 фит. В основу нотографии казанского знамени были положены в большинстве начертания крюковой (знаменной) системы в иных комбинациях и в иных значениях. Партитура писалась в два цвета: нижняя строка — черная, средняя — красная, верхняя — снова черная». Этот двухцветный принцип был распространен затем на все строчные партитуры.