Такой растерянной, маму еще не видел.
- Да вы… Вы и так потратились – она рукой показывает на подарки.
Валя непоколебима.
- На это все, мы деньги отдельно собирали. Возьмите тетя Феня! Это решение класса. Я деньги обратно не понесу!
Валя ушла. Смотрю на аиста, простодушного осла, смешного мишку и с грустью понимаю: – «С этим замечательным классом уже учиться не буду!»
А плюшевый мишка, не обращая внимания на мои слезы, задорно вскинув голову, играет на балалайке…
30 декабря 1968 год.
Наряжаем маленькую елочку. Рана укрыта пеленкой и одеялом. Подголовник приподнят. Мама рядом. Елочка стоит на моем животе и нам удобно развешивать разноцветные малюсенькие стеклянные шары и игрушки на пластмассовых веточках.
Заходит Виктор Николаевич и обращается к маме:
- К Новому году готовитесь? А я пришел Вам сообщить желание профессора. Иван Ильич, завтра хочет Сашу прооперировать.
От неожиданности, у мамы падает из рук стеклянный шар и он не разбившись, закатывается под кровать.
- Виктор Николаевич! Завтра же все к Новому году будут готовиться!
- Вы отказываетесь?
Мама оглядывается на меня. Утвердительно киваю головой, и она растерянно произносит:
- Нет, не отказываемся, но…Как-то неожиданно!
- Решение принимает Иван Ильич! Он вновь попытается ушить «высокие» свищи в тонком кишечнике, а может быть и все. По ходу операции будет видно – доктор вышел.
У мамы в глазах блеснул луч надежды:
- Сыночек! Может, Бог даст, в новом году будешь с целыми кишками - она присела рядом на краюшек кровати: - Иван Ильич – профессор. Кому же нам верить, как не ему.
Пожимаю плечами.
- Мам, ты вроде меня уговариваешь! Нельзя же, жить с таким животом! Не понимаю в чем сложность операции? Зашить дырки в кишках – это так просто, для этого не обязательно быть профессором.
- Ничего не знаю, сыночек. Видимо, сложно…
31 декабря 1968 год.
Предновогоднее утро. Мама, перекрестив меня, благословляет на пятую операцию. Она печальна, но не плачет. Хочется сказать ей что-то ободряющее, но не нахожу слов. На душе тоскливо.
Трясется подо мной каталка, и опять рядом не отрывая от меня взгляда, шагает мама.
Операционная встретила запахом терпкого воздуха, после кварцевания. Как тени движутся обезличенные марлевыми повязками хирурги. Редкие слова и звуки гулко отдаются в полуовальном помещении операционной. Свет рефлектора слепит глаза. Резиновая маска накрывает нос и рот – нечем дышать. Удушающий запах эфира…
Кто-то гладит мои волосы на голове. С трудом открываю слипшиеся веки – лежу в палате. В тумане различаю силуэт мамы.
- Проснулся, сынок?
Киваю головой. Хочу спросить ее, но не могу, очень болит горло. Мама догадывается по моему взгляду.
- Иван Ильич, что смог то и сделал, так Виктор Николаевич сказал. Очень много спаек в кишках. – голос у мамы монотонный без эмоций.
– Теперь все зависит от нас с тобой. Пока ты не окрепнешь – оперировать больше не будут.
Душевный настрой мамы передается и мне - радости нет.
1 января 1969 год.
Новый год встречаем скучно. На тумбочке стоит украшенная елочка. Мама молча ухаживает за моим вновь обездвиженным телом. Мне не дает говорить отечное горло. Кишечник в ране «ворчит» сильнее прежнего. Видимо, не доволен – зря его потревожили хирурги.
В палату санитарка с медсестрой завозят каталку, на которой лежит худой парень. Его перекладывают на параллельно стоящую кровать. Вся видимая часть кожи паренька, представляет собой огромный синяк, лицо отечно, вместо глаз тонкие щелочки. Из неимоверно раздутых губ торчат подрезанные капроновые нитки швов. Левая рука и правая голень - загипсованы. По свежей, аккуратно приклеенной повязке на животе и по запаху эфира для наркоза, догадываюсь – он только что прооперирован.
Не отошедший окончательно от наркоза сосед бубнит своими разбитыми губами, что-то нечленораздельное и порой, в его бессвязной речи, проскакивают нецензурные слова…
Забот у мамы прибавилось. Ночью вместо кровати, ей придется как и раньше, спать на сложенных в один ряд стульях.
От медсестер она узнала, что зовут его Василием, ему 18 лет. Нашли его избитого в комнате общежития, где он проживал.
Внешне мы соответствовали друг-другу. Оба худые и даже рана у Васи на животе – правда зашитая. Симметрично стоящие у кроватей две капельницы дополняли картину и мама впервые за день улыбнулась.
- Два сапога пара.
Прошло около часа. Повернув голову в сторону соседа, я увидел перед собой осознанный взгляд, и непроизвольная улыбка тронула мои губы.
- Привет – говорю осипшим голосом.
В ответ улыбка наподобие гримасы и медленное:
- З-дра-вс-твуй.
Знакомство состоялось…
Во время «тихого часа» в палату вошел молодой мужчина. Посмотрев мельком на меня, он уверенно присел на стул рядом с Васей. Раскрыв на своих коленях папку с чистыми листами бумаги, приготовился писать.
- Вася! Я следователь прокуратуры, веду твое «Дело» - мой сосед с опаской, удивленно, смотрит на него. – Рассказывай, что случилось в общежитии. Кто и за что тебя избил?
Василий еле-еле раздвигает отекшие с кровоподтеками губы.
- Го-во-ри-ть тр-у-дно.
Следователь молча раздумывает, затем захлопывает папку.
- Хорошо! Приду позже – не попрощавшись, выходит из палаты.
В течении дня, мама лучше следователя, выяснила его историю:
После окончания в сельской школе 10 класса, Вася приехал в Саранск поступать в университет. Не пройдя по конкурсу, решил в деревню не возвращаться. Устроившись учеником слесаря на завод, поселился в общежитии. Деревенский паренек жил в одной комнате с двумя пьющими мужиками. Он как мог им ублажал – готовил еду, а сожители нажравшись водки, ругали матом непьющего Василия за плохое обслуживание. Во время празднования Нового года, Васе наказали приготовить закуску к столу. Он кинул сухую вермишель в кастрюлю с холодной водой ,и когда она закипела, то вместо вермишели уже плавал комок из липкого теста. Били Васю с остервенением, вначале руками, а когда упал на пол, пинали ногами. Как попал в больницу - не помнит. Очнулся в нашей палате.
Смотрю на Ваську и мне не так грустно – хотя собственно радоваться нечему, но тем не менее улыбаюсь, а он в ответ кривит лицо – тоже улыбается…
5 января 1969 год.
К Василию пришел первый посетитель – высокий худой мужчина среднего возраста.
- Сынок! – он наклоняется и неуклюже обнимает обрадовавшегося Васю. – Что с тобой сделали, сволочи!
- Папка! Ты как узнал?
- Следователь позвонил в сельсовет. Не надо было тебе в городе оставаться. Поправишься и пожалуйста, возвращайся домой.
- Сам давно в деревню хочу, но стыдно. В университет не поступил!
- Ну и что. В следующий раз поступишь. Да в деревне Вася и без высшего образования можно жить хорошо. Дома все лучше, и воздух и люди!
7 января 1969 год.
Прибирая в палате, мама сообщает:
- Сегодня Рождество Христово, еще исполнилось семнадцать лет твоему брату. Поеду проведаю дом и что-нибудь к празднику приготовлю.
- Мам, пришли ко мне Кольку, хочу поздравить его с Днем Рождения.
- Хорошо, как придет с работы, поест и пошлю. А я немного отдохну от больницы…
Поздний вечер. За окном темно. Заходит брат, в хорошем настроении.
- Извини, Санек, задержался. Сам понимаешь, у меня День Рождения – слегка отметили с ребятами.
- Тоже тебя поздравляю! Через год в армию пойдешь.
- Еще год прожить надо – кивает на соседа. – Ты здесь не один, вдвоем гораздо веселее!