- Может Кольку отпустят?
Она устало садится на кровать.
- Не отпустят. Не надо было ему в руки брать молоток - отпустили бы. Следователь сказал, статья больно тяжелая – некоторое время молчит, затем с надеждой в голосе продолжает: - Характеристики с завода хорошие и нет восемнадцати лет - может много не дадут…
На часах - три дня. Мама, собрав в сетку еду, туалетные принадлежности и сменное белье для брата, с грустным лицом выходит из дома.
В доме гнетущая тишина. Пришедший с работы отец, молча ходит по комнатам – нервничает. Вовка, Сергей и я сидим на кухне – ждем возвращения мамы.
Около семи часов вечера, сидящий у окна Сергей кричит:
- Мамка идет! – стремглав бросается к входной двери.
Отец встречает уставшую маму.
- Ну, что?
- Три года – опустошенная садится за стол, рядом со мной.
Выдержав паузу, осторожно спрашиваю:
- Мам, расскажи?
- Погоди! Дай в себя приду. Изнервничалась – не дай Бог это еще раз пережить!
Папка садится напротив.
- Не томи.
Тяжело вздыхая, она рассказывает:
- Дежурному на проходной сказала причину прихода, и он без лишних вопросов пропустил на территорию. Колю еще не доставили - стала ждать невдалеке от ворот. Первая смена закончилась, рабочие потоком шли к проходной. Некоторые останавливаясь, говорили слова поддержки и ждали со мной начало суда.
Тюремная машина, въехав на территорию, остановилась у проходной. Боковая дверь будки открылась. Из нее выпрыгнул охранник, а затем, коротко стриженый Коля. От волнения заколотилось сердце, голова закружилась – думала не устаю на ногах. Увидев меня, он обрадовался и хотел подойти, но охранник не разрешил. Вели Колю сквозь строй рабочих. Молодые кричали: - «Здорово, Николай! Держись!» Я шла за ним следом.
Папка перебивает:
- Отсидит – поумнеет. Это ему вместо армии.
Мама, раздраженно прерывает:
- Спасибо, успокоил! Сам-то на суд, не пошел!
- У меня нервы!
- А у меня, они «железные» - продолжает: - Суд проходил в «Красном уголке». Зал заполнили в основном молодые. В центре длинный стол, покрытый красным сукном. Кольку посадили с краю – охранник рядом. Мне уступили место в первом ряду, не далеко от него.
К столу вышла девушка и громко сказала: «Встать, суд идет!» - все встали. Когда мы сели, судья стал быстро невнятно читать Колькино «Дело». Затем, прокурор говорил плохое, а адвокат просил смягчить наказание – зачитывал положительные характеристики.
Судья дал слово пострадавшему. Во время его речи из зала кто-то крикнул: «Тебя убить мало. Ты почему на дороге оставил умирающего ребенка?».
Я удивился.
- Мам, какого ребенка?
- Сама не поняла. Он водителем в милиции работает. Говорят, выезжал на аварию и надо было отвезти пострадавшего ребенка в больницу, а он отказался. Точно не знаю.
Судья, кричавшему, ответил: «Это к делу не относится».
Слово дали Коле. Он сказал, что раскаивается, а ударил не со зла – в общежитии его оскорбили, и он не сдержался.
Суд вышел на совещание. Я в это время с Колей разговаривала, упрекала. Он меня успокаивал и улыбался. Судья вернулся и зачитал приговор: - «Три года общего режима». Ровно столько просил прокурор – хорошие характеристики не помогли.
Пытаюсь успокоить маму:
- Сидеть он будет на зоне и работать на стройке.
- А ты откуда знаешь?
- Кто сидел, рассказывали. Условия в бараках хорошие, трехразовое питание, вечером телевизор, книги, а иногда даже артисты приезжают. Но, правда, на работу под конвоем водят.
Папка добавляет:
- Может и строительную профессию получит.
Высказавшись, мама немного успокоилась.
- Сейчас условия содержания получше, но все равно не курорт – помолчав, качая головой, добавила: - Гордиться вами, уже не смогу!
А в это время по телевизору в новостях показывают американских астронавтов, высаживающихся на луну…
24 июля 1969 год.
В этом году на редкость жаркое лето. Оба младших брата в пионерском лагере. Сижу у своего подъезда – скучаю. Из соседнего, выходит Вовка Евсевьев.
- Привет, Санек! С пацанами на речку собрались.
- Я с вами – слова выскочили сами.
- Дойдешь? – он с недоверием смотрит на меня.
- Постараюсь – говорю нерешительно, но отступать не хочу. - Вы меня подождите минут десять, перевязку сделаю.
- Смотри сам. Подождем.
Он ушел. «Забежав» в квартиру быстро обрабатываю рану и возвращаюсь во двор. Вдалеке на поляне вижу ребят – шагаю к ним, а они не дождавшись медленно трогаются в путь. Как можно быстрее переставляю ноги, но пацаны удаляются все дальше и дальше. Понимаю – мне их не догнать, но иду за ними. Часть пути проходит по дороге к воротам мясокомбината, шагаю по ней, мое внимание сконцентрировано на впереди идущих.
Неожиданно, звучит резкий сигнал машины – отпрыгиваю в сторону. «Москвич - пирожок» проехал мимо. Стою у края дороги, двумя руками держусь за живот. Не могу понять: «Как я смог прыгнуть». От резкого движения живот побаливает. Успокоившись, оглядываюсь. От дома ушел далеко, а впереди маячат мальчишки. После короткого раздумья, решаю все же идти за ними.
Дорога к реке знакома с детства. Впереди препятствие –железнодорожные пути сортировочной станции «Саранск – 2», а по ним катается тепловоз – растаскивая вагоны, формирует составы поездов. На некоторых вагонах имеются специальные переходы, но лесенки высокие и мне их не одолеть. Смотрю в оба конца поезда – тепловоза нет. Одной рукой крепко прижимаю пеленку к животу и на карачках, с трудом переползаю под вагоном через рельсы на другую сторону, и так несколько раз. Преодолев станцию, оказываюсь перед массивом камыша и высокого тростника. Жара высушила болото. Шагаю по натоптанной ребятами в тростнике тропинке. Наконец, подхожу к реке.
Пацаны купаются. Но Вовка еще на берегу.
- Я думал ты вернулся! Несколько раз оглядывался, тебя нет.
- Нашел спортсмена! Разве за вами угонишься.
Он разбегается и «солдатиком» прыгает в воду. Брызги разлетаются в разные стороны, со дна поднимается муть. Свесив ноги, сажусь на крутой берег – смотрю на барахтающихся в воде ребят.
«Год назад также прыгал с этого места. Однажды нырнул вниз головой и ударился о дно реки. Вынырнул - шея болит, лицо и волосы в тине. Пацаны смеются: - «Дно поцеловал?»
Мне не до смеха – голова кружится, шея не поворачивается. С трудом отмылся и ушел домой.
Возле подъезда встречает мама: - «Где шляешься? Езжай на «Центральный» рынок. Там дешевые яблоки продают. Отказываться не стал. Взял рюкзак и поехал в центр города. С рюкзаком дешевых «анисовок», еле-еле добрался обратно».
«В больнице, мама как-то рассказала о парализованном мальчике, лежавшем в неврологическом отделении: - «Он нырнул в воду, ударился головой о дно и повредил себе позвоночник».
Рассказал ей свой случай. Напомнил о злополучных яблоках. Она в ответ: - «Почему не сказал?».
Я улыбнулся: - «Тебе в то время сказать, это лишний подзатыльник получить».
Она с грустью согласилась: - «Шестеро вас, вот и приходится на всем экономить - каждая копейка на счету. Все равно надо было сказать. Не дай Бог, такое горе родителям».
Сижу на берегу, солнце припекает голову, а под намокшей пеленкой, выделения разъедают кожу. Озадачен - в спешке о возможной ситуации не подумал. Оглядываюсь. Невдалеке у самого берега растет молодой ивняк с тростником. К счастью, в этом месте берег пологий. Спускаюсь к самой воде. Лежа боком на влажной глине, стираю в реке пеленку и мокрыми бинтами привязываю ее к животу – прохлада успокаивает зуд. Прощаясь, машу рукой купающимся ребятам и трогаюсь в обратный путь. Домой добрался прежним путем, без приключений.
Встречает, обеспокоенная мама: