- Доктор прилетал консультировать Дато, а лечу в Москву я.
- Такая видимо наша судьба. Тебе желаю вылечиться.
- И Дато, желаю выздоровления.
Она, молча кивает головой. Оглядев в последний раз палату, выхожу.
В приемном отделении руководство больницы, провожает московского консультанта. Мои сопроводительные документы, в руках Владимира Сергеевича. Скромно сижу на той самой кушетке, где при поступлении 24 ноября 1968 года, меня осматривал первый лечащий врач, Саушев Виктор Николаевич - ждем маму.
Запыхавшаяся от быстрой ходьбы, с узлами в руках, наконец, появляется она.
- Слава тебе, Господи, успела. И деньги нашла – Евсевьевы одолжили…
«Скорая» несется по разбитой дороге в аэропорт. Растопырив ноги, упираюсь в пол машины. Обеими руками крепко прижимаю живот, но все равно, кишки прыгают на каждой колдобине. Полчаса мучительной тряски, и мы останавливаемся возле одноэтажного здания. Не задерживаясь, в сопровождении сотрудника аэропорта, проходим на взлетное поле. Ровными рядами стоят «кукурузники» и большие самолеты «АН-24», а в стороне от них, замечаю маленький двухмоторный. Работник аэропорта останавливается, а доктор сворачивает к этому самолетику.
Спрашиваю:
- Владимир Сергеевич, мы на нем полетим?
- Да. Это наш санитарный самолет.
- Я еще никогда не летал.
- Боишься?
- Нет. Первый раз, и на таком красивом.
Завидев нас, летчик открывает дверь - опускает лесенку. В обшитую кожей кабину, забираемся по очереди. Доктор усаживается рядом с летчиком. Я и мама - на сплошном заднем сидении. Гудят моторы.
Летчик по рации запрашивает у диспетчера:
- Разрешите взлет?
В ответ, из закрепленного на его голове наушника, слышим скрипучий голос.
- «АН-14», взлет разрешаю.
Самолет выруливает на взлетную полосу. Смотрю в иллюминатор. Из под ног, земля убегает все быстрее и быстрее -вдруг стала удаляться.
Восклицаю:
- Мама! Мы летим!
- Летим, сынок. Дай Бог, чтобы с таким же настроением возвратились домой.
Лесопосадки, вспаханные и зеленые прямоугольные поля, овраги с речушками и дома-кубики сел, проплывают под нами. По дорогам-ниткам, медленно передвигаются подобно жукам - машины, по железной дороге гусеницей ползет поезд, а мы летим над ними. Неведомое мне ранее чувство превосходства, окрыляет.
Монотонный шум двигателей и покачивания самолета, убаюкали маму. Она, положив под голову узлы с нашими вещами, спит. Посмотрев на мирно «сопящую» мать, снова «прилипаю» к иллюминатору.
Наступили сумерки. Летим три часа - как не старался «упаковать» рану, выделения просочились. Обращаюсь к впереди сидящим:
- Скажите, нам еще долго лететь?
Владимир Сергеевич, оборачивается.
- Укачало?
- Нет. Нужна перевязка.
- Придется немного потерпеть. Подлетаем.
Действительно, впереди вижу море огней. Терплю, а пищеварительные соки «кушают» мою плоть.
Летчик, спокойно запросив посадку, вдруг кричит в микрофон:
- Какой еще круг!? У меня горючее на исходе – поворачивается к Владимиру Сергеевичу: - Не дают посадку. Занята полоса. Придется кружить.
Самолет резко накренился – прижало к двери. Мелькнула мысль: «Если откроется, полечу вниз без парашюта». Мама проснулась, одной рукой держит меня, другой ухватилась за поручень. Тревожно спрашивает:
- Падаем?
Дверь самолета закрыта надежно, и я спокойно повторяю слова летчика:
- Нет, просто кружим. Взлетная полоса занята.
Под нами ярко освещенные кварталы Москвы. Наконец, самолет выравнивается, огни посадочной полосы увеличиваются, легкая вибрация – посадка завершена.
От множества прожекторов светло, как днем. Выруливаем на стоянку, и пропеллеры останавливаются. Уши заложены, в голове не утих шум моторов, а к самолету уже подъехала «Скорая» - с удлиненной кабиной «Волга». Слегка укачало.
Девушка-фельдшер «Скорой», помогает мне и маме спуститься по установленной летчиком лестнице. Последним, выходит из самолета Владимир Сергеевич…
Мчимся по широкому освещенному проспекту, в бесконечном шумном потоке машин. Рядом мама и фельдшер. Доктор сидит впереди с водителем. Неожиданно, сворачиваем в тихий переулок.
Фельдшер констатирует:
- Приехали!
Мама интересуется:
- Куда приехали?
Девушка не без гордости поясняет:
- В институт скорой помощи имени Склифосовского.
Передо мной, двухэтажное, без цоколя обшарпанное здание старой постройки. Двери на уровне земли. Во дворике стоят несколько машин «Скорая помощь».
Заходим. В приемной отделении тихо. Владимир Сергеевич подходит к дежурной медсестре.
- Здравствуйте. Привез, Беляеву Александру Анатольевичу, уникального больного.
Живот и промежность жжет нестерпимо. Забыв приличия, без разрешения ложусь на кушетку и прошу:
- Дайте мне кто-нибудь ножницы, раствор фурацилина и пасту Лассара!
Мама, понимая мои страдания, умоляюще смотрит на медсестру, а доктор, прервав начатый разговор, подтверждает:
- Помогите ему.
Медсестра разрезает мои бинты. Я скидываю с себя «бутерброд» из мокрых пеленок и ваты. Беру поданный медсестрой флакон с раствором фурацилина и обильно поливаю им рану с окружающей изъеденной кожей.
Удивленная медсестра, стоит рядом.
- Как из концлагеря! Откуда такой «красивый»?
Жжение кожи уменьшилось, отвечаю спокойно:
- Из Саранска.
Медсестра смазывает пастой изъеденную кожу.
- А это где?
Мне обидно.
- Это, между прочем, столица Мордовии - всего 600 километров от Москвы.
Она простодушно удивляется:
- Никогда не слыхала…
Сопроводительные документы подшиты к новой «Истории болезни». Пока в ней несколько чистых листов.
Владимир Сергеевич, прощаясь, подает записку:
- Здесь мой телефон и адрес. Возникнут вопросы - не стесняйся, звони. Надеюсь, все у тебя сложится благополучно. Обязательно позвони! – доктор дружески хлопает меня по плечу и уходит.
Не сговариваясь с мамой, заворожено смотрим ему вслед. Дверь за пожилым консультантом закрылась и только сейчас осознаю: «Мы не сказали ему, даже СПАСИБО!!!»
Вслед за медсестрой выходим из приемного отделения с другой стороны здания. Идем по освещенной аллее. Оглядываюсь - мы вышли из левого крыла величественного храмового комплекса, с позолоченным куполом в центре. Подходим, к четырехэтажному из белого кирпича современному зданию. Лифт поднимает на второй этаж. Медсестра передает меня, молоденькой курносой с темными волосами девушке в белом халатике.
- Танечка! Получай для Александра Анатольевича «подарок» из Саранска.
- Откуда? – переспрашивает красивая девушка.
Обиженный, молчу, а медсестра приемного отделения, ехидно улыбаясь, повторяет мои слова:
- Из столицы Мордовии, в 600 километрах от Москвы. Таня, стыдно не знать! Принимай, и учи географию. Я пошла.
Мама, скромно стоит в стороне. Я, насупившись, рядом. Медсестра отделения приветливо улыбается.
- Не обижайтесь. У меня действительно с географией беда.
Пойдемте, я покажу ваше место.
Общая палата. Поздоровавшись с больными, усталый ложусь на указанную медсестрой кровать. Мама выходит и через некоторое время возвращается с ватой, пеленками, бинтами и раствором фурацилина.
Утомительный день, наполненный событиями, заканчивается. Мы засыпаем – я в кровати, а мама привычно рядом на стульях…