«Не отблагодарила как положено, вот и во снах является.» Посмеялась она по пути на работу, слушая веселые песни и глупые шутки по радио под аккомпанемент нескончаемого дождя.
***
Рабочий день сразу не задался. Татьяна и Лариса не смогли выйти по состоянию здоровья. Леночка была бесполезна по неопытности, Ирина из-за медлительности. Как назло, клиенты как с цепи сорвались, к обеду Люба уже кризанула. Разговаривая с клиентом по телефону, она перегнулась через перегородку с багровым лицом и мутными полупьяными глазами, и сдавлено сказала Карине:
– Добей заявку, мне нехорошо. – И по сложившейся традиции всех хворых побрела в бухгалтерию измерять давление и лечится, чем предложат искушенные в любых областях человеческого знания бухгалтерши.
Карина выдернула из розетки свой телефон и пересела на место Любы. Клиент бесконечно долго уточнял условия поставки и оплаты. Пока они разговаривали, во внутренний чат пришло сообщение, и Карина, совсем забыв, что работает с чужого компьютера, машинально открыла его. В каждой переписке было ее имя: Люба, не стесняясь в выражениях, обсуждала со всеми и каждым на предприятии свои подозрения по поводу романа Евгения Викторовича и Карины. Закончив с заявкой, с неожиданным мазохизмом, Карина изучила весь спектр общественного мнения о своей персоне. Большинство склонялись к тому, что роман имеет место быть и Карина- выскочка, делающая карьеру через постель. Она закрыла чат и отправила заявку на сборку. Если бы кто-то ее спросил, положа руку на сердце, Карина бы искренне стала бы уверять, что совершенно спокойна. Казалось, пламя злости полыхает где-то рядом, а не в ее собственном сердце.
На обед сходить не удалось, и накачавшаяся кофе до отказа, Карина закончила работу только в восемь вечера. Испуганную шквалом звонков и претензий от клиентов Лену она сама отпустила, а Ирина под предлогом визита к внезапно заболевшей матери, ушла даже пораньше. Евгений Викторович пытался помочь, но не зная наизусть условия работы с каждым клиентом, и не владея как следует складской программой, только дергал Карину. Бесконечно звонила экспедиция, тоже задержавшаяся в полном составе на складе, торопя и отвлекая. После работы оба вышли из офиса оглушённые, как шахтеры из забоя.
– Дали родине угля. – Посмеялась Карина, пытаясь прикурить у машины на стоянке под небольшим дождем.
– Восхищаюсь Вашей работоспособностью. Поговорю с Анной Александровной, может удастся что-то выбить для Вас. Даже если не сразу, но на вид поставлю. – Щелкнул своей дорогой зажигалкой Евгений Викторович.
Пришлось заехать в ветеринарный супермаркет, чтобы приобрести для Кота все необходимое. Звякнув на входе трубчатыми колокольчиками, которые вешают только в тех торговых точках, где продавец не впадает в кому от количества посетителей после рабочего дня, Карина столкнулась нос к носу с пенсионеркой- продавщицей, самодовольной и важной как императрица дикарей.
– Что хотели? – Неприветливо процедила она, раскладывая товар на полке.
– Лоток, корм и лекарства.
– Я вам не ветеринар. Что конкретно нужно?
– От блох, глистов и что-то для ушей. Может какие-то игрушки предложите…
– Понятно. Детей нет, кошек балуем. – Презрительно отвернулась продавщица и продолжила раскладывать корма на полке. Огонёк ненависти полыхнул, сразу придав сил и решительности. Карина сама выбрала на полках все необходимое и бесконечно долго молча ждала, пока продавщица закончит свои дела и соблаговолит рассчитать ее.
Сложив покупки в багажник, Карина закурила, глядя на ненавистное окно. «Добро пожаловать!» Издевательски светилась в нем надпись, выложенная светодиодными лампами. Вся усталость и злость многих дней сконцентрировались в одном моменте, и Карина поняла, что они требуют немедленного действия: в душе проснулось новое существо, готовое ответить обидчикам сполна. Поискав глазами вокруг, она нашла на краю парковки достаточно крупный кусок асфальта и с силой запустила его в окно. Пластик пошёл крупной паутиной, но выдержал. Карина сладострастно представила, как звонко разлетелось бы настоящее стекло. Никто из немногочисленных прохожих в этот дождливый вечер не стал свидетелем этого вопиющего хулиганства, и она, преспокойно села на машину и удалилась, весело подпевая песням по радио.