– Я не помню, куда Вас отвезти? – Спохватилась она, проехав уже достаточно много.
– Это гостиница «ХолидейИнн». Представляете?
– Найду. – Ответила она и включила навигатор.
Он тепло попрощался и пожелал здоровья, прежде чем исчезнуть в стеклянной вертушке входной двери отеля.
Ночью Карина долго не могла уснуть, вспоминая печаль и свет в глазах доктора. Щемящая нежность, невысказанная и переполнявшая ее сердце без остатка, не давала успокоиться и забыться, хоть ненадолго.
Она увидела себя на поле боя. Раскисший мартовский снег не скрывал всех разрушений прошедшего сражения. Окопы были разворочены воронками взрывов. Там и сям лежала искореженная техника, и ещё не оттаявшие тела бойцов, с опустошенными птицами глазницами. Карина видела, что безнадежно отстала от своей армии. Все убитые были в зимнем обмундировании, а она, спотыкаясь, брела под ледяным ветром в летней гимнастерке.
Тревожно озираясь вокруг на полусогнутых ногах, она уловила блоковым зрением нечто удивительное: на пригорке стоял танк. Он был новеньким и так сиял модным оттенком хаки, как будто только что сошёл с конвейера. Башня бесконечно медленно повернулась в сторону последней живой мишени и взяла ее на мушку. Запинаясь и петляя, Карина побежала.
Она неслась изо всех сил, постоянно падая и сползая в ямы и траншеи, оставленные снарядами. Иногда приходилось бежать прямо по трупам, иногда падать, хватаясь для опоры об их заскорузлые тела и одежду. Но в конце концов из одной ямы вырваться не удалось: подтаявшая земля осыпалась под бешено загребавшими руками и ногами. Равномерно и мирно работавший двигатель было слышно все ближе. Мучительно неспешно танк заехал на окоп, из которого Карине никак не удавалось выбраться и начал кружиться на месте, заваливая стылыми комьями земли последние глотки воздуха. Когда скрючиваться дальше стало некуда, она закрыла голову руками, но скоро и их придавило.
***
Неожиданный звонок выдернул из долгожданного сна в субботу. Накануне Карина, как водится, проснулась от внезапного импульса в час быка и просидела до семи утра безо всякого намёка на сонливость. Но под утро ее сморило так, что, казалось, жизнь замерла в каждой клетке на несколько месяцев.
– Кариночка, здравствуй. – Проскрипел голос тети в трубке, пока Карина пыталась понять: кто она, и где находится.
– Здравствуй, тетя Маша. – Еле выдавила она слабый звук из недр своего оцепеневшего тела.
– Как к врачу сходила? Помог?
– Не совсем. Но спасибо.
– По голосу слышу, что болеешь. Народную медицину тоже попробуем. Чем черт не шутит!
После долгих препирательств тетя Маша настояла на поездке к испытанной знахарке, которую все ее подруги наперебой хвалили. Карина не нашла вовремя уважительную причину, чтобы отказаться, и уже через час поджидала свой скрипучий навигатор у серой пятиэтажки.
– Сейчас кошек своих накормлю и тронемся. Надо пораньше, а то очередь большая будет. – Сказала тетя Маша и стала раскладывать кошачий корм у каждой продухи подвала, используя в качестве тарелок листья лопуха. Длилось это невыносимо долго и сопровождалось такими обстоятельными рассказами о каждом подопечном, что Карина уже не раз горько пожалела, что поддалась на уговоры.
Наконец, они тронулись по направлению к северу от города к деревне «испытанной знахарки» сквозь, оплакиваемый бесконечным дождем промозглый день.
Карина еле дышала от недосыпания и раздражения, пока тетя Маша рассказывала, не в первый и не во второй раз, свои запутанные и неинтересные истории. Стала понятна ее настойчивость в организации этой поездки: она везла с собой в сумке фото сына, уже совсем спившегося мужчины, в надежде, что знахарка отвадит его от спиртного. На фото времён военной службы двоюродный дядя был совсем не похож на себя и выглядел как актёр вестернов, и, видимо, таким его и хотела мать всегда видеть.
По указке мятой бумажки тетя Маша приказала повернуть в лес на неприметную просёлочную дорогу, к которой в молчаливом проклятии тянулась тень огромного высохшего дерева. Долго и с опаской Карина объезжала немыслимые колдобины, и в конце концов выехала к тупику. В низине, окружённой сутулыми елями и кривыми осинами виднелся один единственный дом из потемневшего бревна с покосившиеся деревянным забором. Место было на редкость не подходящее для земледелия, и в огороде колосился только смятый непогодой бурьян. Невидимая сила придавила свинцовые тучи к раскисший земле с особенно близко в этом гиблом месте.
– Приехали. За скотовозкой вставай. Знахарка по одному принимает. – Подсказала тетя Маша, и Карина обреченно припарковалась за вместительным «Ленд Крузером».