Таким образом, фактическое руководство движением перешло к меньшевикам; оно ускользнуло из рук Центрального комитета; последний имел власть, права и обязанности, но не имел сил и средств осуществлять их.
Начало 1904 года принесло, однако, некоторое единство. Началась Русско-японская война, и все партийные организации без различия фракций воспользовались ей как новым, весьма удобным поводом для агитации против правительства. Еще до начала войны «Искра», учитывая то затруднительное положение, которое должно было создаться с началом борьбы с Японией, повела агитацию за то, как партия должна использовать надвигавшийся исторический момент.
«Социал-демократия, – писала «Искра» в № 56, – должна напрячь все силы, чтобы использовать его целиком для ускорения крушения существующего режима и развития классового сознания пролетариата, чтобы идти не в хвосте грядущей революции, а во главе ее… За работу же, товарищи… Пусть действительно мелкие стычки с полицией замолкнут, но замолкнут только для того, чтобы с удесятеренной силой возродиться в грандиозной общероссийской борьбе всего рабочего класса»…
По объявлении же войны меньшевики в «Искре» дали лозунг «Да здравствует мир, долой самодержавие!» и начали выпускать массу прокламаций; большевистский Центральный комитет работал в том же направлении; местные организации распространяли получаемую из центров агитационную литературу; те же, которые владели техникой, сами издавали ее. Сотни тысяч прокламаций выбрасывались в народ, проникали в армию, внося разврат, увеличивая смуту, способствуя успеху внешнего врага. За время от начала войны до конца 1904 года партия, по свидетельству Егорова (Общественные движения в России. Ч. 1), выпустила не менее 205 отдельных изданий, посвященных войне, в количестве около 1 200 000 экземпляров. Из этого числа до 400 000 представляли воззвания «Искры».
Одновременно велась и устная по поводу войны агитация; где можно было, устраивались сходки, на которых выносились резолюции с выражением порицания русскому правительству и «приветов японским социалистам».
Но эта общность в работе по агитации против войны не могла помешать фракционной распре. Среди местных организаций раскол увеличивался, комитеты вели борьбу с периферией, которая по многим местам переходила на сторону меньшевиков. Меньшевики приобретали все больше и больше влияния, и это заставило Центральный комитет пойти на примирение с ними.
Летом 1904 года Центральный комитет, изменившийся несколько в своем составе вследствие арестов некоторых членов, вступил в соглашение с меньшевиками и кооптировал в свой состав нескольких меньшевиков, за что те обязались передать Центральному комитету свой заграничный «транспорт» литературы. Тогда же (в августе) Центральный комитет обратился к партии с заявлением, в котором удостоверял полную законность состава редакции центрального органа и высоту принципов, развиваемых органом (хотя и указывал органу некоторые недочеты), предлагал кооптацию в редакцию Ленина, признавал нежелательность созыва партийного съезда, а в целях совершенного примирения враждующих фракций, предлагал созвать соответствующую конференцию.
Однако самые твердые из большевиков (так называемые «твердокаменные») во главе с Лениным остались крайне недовольны действиями Центрального комитета, сочли кооптацию меньшевиков в состав комитета противоречащей уставу и с еще большей энергией повели борьбу против меньшевиков. Для пропаганды своих взглядов они основали в декабре 1904 года газету «Вперед»[35], для объединения деятельности большевистских комитетов в России образовали Бюро комитетов большинства, для формального же закрепления своего влияния на партию стали усиленно агитировать за созыв партийного съезда. Вскоре борьба между фракциями приняла более острый характер еще и потому, что к зиме 1904 года у них начались разногласия уже не только по организационным и личным вопросам, но и по вопросам партийной тактики под влиянием надвинувшихся событий общегосударственного характера.
15 июля 1904 года был убит министр внутренних дел Плеве. Революционные партии ликовали. 26 августа на освободившуюся вакансию был назначен князь Святополк-Мирский, резко изменивший характер внутренней политики. «Искренне благожелательное и истинно доверчивое отношение к общественным учреждениям и к населению вообще» были объявлены новым министром принципами нового курса внутренней политики[36]. Начался период так называемой «весны»; последовали возвращения из ссылки многих «политически неблагонадежных» лиц, печати дана была большая свобода, на сходки и собрания смотрели сквозь пальцы… И «передовое» общество не замедлило дать ответ на оказанное ему Министерством внутренних дел доверие.
36
Речь князя П.Д. Святополк-Мирского к чинам Министерства внутренних дел, 15 сентября 1904 г.