По его понятиям, мы, вероятно, просто катались, но как Денни позже сказал, "мы ехали на восемь десятых". А если вспомнить, что Стюарт в своих победных Гран-при в Ле Кастелле и Сильверстоуне в 1971 году после хаотичных первых кругов тоже ехал "только на восемь десятых"…
11:13: восьмиминутный дурман прошел, фильм оборвался, Халм притормозил у боксов. Подошел Фил Керр с хронометром в руках и сказал: "Примерно 1:11. В Формуле 1 это было бы очень хорошее тренировочное время". Когда я вылезал, меня посетило такое же странное чувство, как и после быстрых кругов в Формуле V: сила тяжести резко уменьшилась, тело намного легче. Фил Керр велел накрыть стол в ресторане при трассе. А Халму нужно было еще поработать. Когда он подошел, его лицо слегка покраснело, волосы растрепались, глаза немного посветлели, почти побелели - как у Аннемари Прелль [Аннемари Прелль (*27.05.1953) - австрийская горнолыжница. Олимпийская чемпионка по скоростному спуску Олимпиады 1980 года, четырехкратная чемпионка мира.] и других лыжников после дня проведенного на снегу. Денни выхлебал томатный суп, съел ростбиф и торт. А на трассе какой-то молодой человек 21-го года от роду гонял по трассе McLaren Формулы 2: как мальчишка, которому дали погонять мяч по стадиону после того, как великая звезда футбола закончил свою тренировку.
Юниора звали Джоди Шектер. В следующие выходные Шектер выиграет на McLaren гонку Формулы 2 в Кристалл Пэлас, Денни Халм выиграет на McLaren гонку Формулы 1 в Оултон Парке, а Марк Донохью выиграет на McLaren 500 миль Индианаполиса. Честно скажу: я был рад за эту команду. Когда позже я попробовал уговорить Жаки Икса, прокатить меня пару кругов на спортпрототипе Ferrari, он только улыбнулся: "после приключения на McLaren тебе это будет неинтересно". Эта пятница в Гудвуде научила меня еще кое-чему: два или три дня после того видишь и чувствуешь окружающий мир более интенсивно, все чувства обострились, цвета стали ярче, даже обычное радио слышится как стерео. Впервые я понял словa Джеки Стюарта: "Однажды в Брэндс Хэтч я во время гонки почувствовал запах свежескошенной травы". Или, как Эмерсон Фиттипальди описал свои ощущения за рулем: "Колеса внезапно становятся твоими ногами… это удивительно… я совсем один в моем мире, отрезан от всего и невесом… как будто на Луне".
Стюарт однажды объяснил, что его больше всего поражает в Фиттипальди: "За рулем он спокоен и хладнокровен, не эмоционален и совсем не возбужден, очень неожиданно для южноамериканца". О чем Джеки тогда еще не знал: в жилах Эмерсона течет не только бразильская, но и итальянская, русская и польская кровь.
Рождение чемпиона
Если обратиться к истокам, то можно обнаружить сразу несколько наций, которые могли бы претендовать на часть чемпиона: бабушка Эмерсона (со стороны матери) - русская, его дед (со стороны отца) - итальянец, эмигрировавший в Бразилию. Во времена колонизации страны он, подобно многим итальянцам, осел в Сан-Паулу. Уильсон-старший, отец Эмерсона, появился на свет уже в "бразильском Милане".
В университете он повстречал польку Южи Вайцеховскую, чьей семье пришлось бросить машиностроительную фабрику в Варшаве, когда задолго до второй мировой войны они бежали в Бразилию. Южи стала женой гонщика и матерью двух гонщиков. Уильсон-старший участвовал в мотогонках (по словам Эмерсона "не особо серьезно, скорее из удовольствия"), получил травму и бросил это дело. Своих сыновей он не побуждал к гонкам, но и не отговаривал.
В семье Фиттипальди не встречаются цветастые бразильские имена вроде Эдсон Аррантес до Нацименто у звезды футбола Пеле. Уильсона-младшего (родился 25 декабря 1943 года, настоящий рождественский подарок) назвали в честь отца, Эмерсона (род. 12 декабря 1946) в честь американского писателя. В детстве у Уильсона было прозвище "Тиграо" - большой тигр, младший брат "всегда называл себя "Майо", потому что не мог выговорить слово Эмерсон". Когда он учился ходить, в Аргентине некий Хуан Мануэль Фанхио как раз участвовал в своих диких гонках по пампе. В 1948 году к власти пришел генерал Перон, в 1949 он отправил кривоногого, скромного сына каменщика и механика Фанхио в Европу. Сан Ремо: первый старт, первая победа. Теперь вторжение из Южной Америки было уже не остановить - временами в гонках Гран-при участвовали сразу пять аргентинцев: Фанхио, Гонзалес, Миерес, Мендитеги и Маримон.