По официальной версии Чэпмен сказал, что "нужно еще преодолеть шок от Монцы и дать двум молодым пилотам год времени", неофициально же он однажды пожаловался: "Если бы только у меня был англоговорящий гонщик". В то время как, по его собственным словам, швед Рейне Виселль "никогда не решаюсь дойти до границы, мне нужны пара десятых секунды запаса, на случай, если что-то сломается", то Фиттипальди сражался с несломленным упорством.
В Кьялами у него взорвался мотор, когда он шел на шестом месте. В Барселоне два раза ломалась подвеска: на тренировке и в гонке ("мне повезло, что ничего не случилось"), в Монако ее усилили. И тут же Фиттипальди занял пятое место, едучи после 20-го круга без сцепления. Зандвоорт ему пришлось пропустить, потому что лежал в больнице со сломанными грудиной и тремя ребрами - жертва тяжелой дорожной аварии, вызванной каким-то идиотом за рулем. Перевязанный, с сильной болью, которую Эмерсон скрывал под улыбкой, он вернулся в "цирк" в Ле Кастелле, сражался колесо к колесу с Зиффертом и Эймоном и занял третье место, равно как и в Сильверстоуне, хотя на тренировке сломалась подвеска, хотя механики по ошибке перепутали четвертую и пятую передачи, хотя блокировались тормоза и хотя на финише сломалась пятая (прямая) передача. На Нюрбургринге сломался стабилизатор, кроме того, вытекло масло.
В Цельтвеге Эмерсон сказал мне вечером перед Гран-при: "Впервые после Уоткинс Глена Lotus 72 хорошо держит дорогу". И действительно, он стал вторым, только Зифферт опередил его на 4,1 секунды. В Монцу Чэпмен не захотел посылать Lotus 72, опасаясь конфискации. Эмерсон попросил его разрешить хотя бы участвовать на газотурбинном Lotus 56. На тренировке сломались три тормозных диска, потом Эмерсона настигла его ежегодная монцевская авария: "Я медленно выехал из Параболики, ехал вдоль стены боксов, поджидая аэродинамическую тень" - и в этот момент сломалась передняя подвеска, к счастью, на скорости всего лишь 50 км/ч.
Чэпмен дал Эмерсону с собой в Монцу набросок договора, но он колебался с подписью. Каждый день повторялся его утренний диалог с гоночным директором Lotus Питером Уорром. "Good morning", - говорил Эмерсон. "Ты уже подписал?" - отвечал Уорр. Эмерсон по секрету рассказал мне: "Колин хотел бы эксклюзивно привязать меня к себе на два года и запретить участвовать в гонках спортпрототипов. При этом у меня есть предложения от Ferrari и Alfa. И еще одно от BRM". Я заметил, что BRM предложили Иксу 80000 фунтов, Петерсону 60000, и с Регаццони оно тоже говорили, однако Икс и Регаццони уже продлили свои договоры с Ferrari. После этого Эмерсон снова подписал с Lotus и отказался от многих, очень многих лир от Ferrari. "Так не пойдет, чтобы наш номер 1 в одни выходные стартовал за нас, а в следующие за соперников. Это вечная проблема с молодыми пилотами - они хотят все сразу", - сказал мне Уорр. Возможно, это верно для кого-то другого, но не для Эмерсона - он знает меру.
В Моспорте он занял седьмое место, но в Уоткинс Глене ему пришлось испить всю чашу до дна: вначале сломалась возвратная пружина педали газа, потом взорвалась задняя правая шина. "Я увидел в зеркалах, как полетели обрывки резины", - вспоминал Эмерсон, когда мы вместе летели из Эльмиры в Нью-Йорк. Деловито, без драматизма, он подвел итог своему первому полному сезону в Гран-при, который он закончил шестым с 16-ю очками: для Lotus он оказался первым без единой победы в Формуле 1.
Но оставалась еще "World Champion Victory Race" в Брэндс Хэтч. На последней тренировке у Эмерсона сломалась передняя подвеска. "Тебе надо было бы ездить за BRM", - усмехнулся Йо Зифферт, - "у нас ничего не ломается". На следующий день Зеппи погиб, потому что, по словам гоночного директора Тима Парнелла, "явно что-то было не так с машиной". В беспомощном отчаянии, с мокрыми глазами Эмерсон вынужден был наблюдать за тем, как пожарники не могли подойти к горящему BRM. Сам пораженый до глубины души, он еще утешил молодого швейцарского журналиста Рожера Бенуа и умчался с Диттером Штаппертом в аэропорт, чтобы как можно быстрее улететь домой.
Работник на регистрации важно сказал: "Ага, Фиттипальди, тот самый гонщик. Вы выиграли или Зифферт?". "Зифферт мертв", - тихо ответил Эмерсон. "Что ж", - пожимая плечами, сказал человек в окошке, - "такова жизнь". - That's the way it goes. Он не мог сделать Эмерсону больнее.
Пролог 1972: Охота на Стюарта
После сезона 1971 года Колин Чэпмен потерял своего бледного конструктора Мориса Филлиппа: теперь он в Америке строит машину USAC для Марио Андретти. "We love this guy", вскоре с энтузиазмом сообщил мне Марио. "Большинство конструкторов говорят, что надо бы сделать то или это, если бы у нас было время. А Морису хватает времени на каждую мелочь". Йохен Риндт сказал мне в 1970 году: "Все, что происходит с Lotus 72 - это либо заслуга Чэпмена, либо вина Чэпмена". Но Колин приписал отцовство Морису. Только в конце 1972 года в слоганы Lotus внесли поправку: "Самое обидное в истории гонок, это то, что Lotus 72 навсегда останется связанным не с именем Чэпмена, а с Филлиппом".