Итак, около 6 вечера 14 июня Анна Слесерс готовилась отправиться в церковь: она открыла воду, намереваясь принять ванну (уровень воды на момент прибытия полиции составил около 15 см), разделась, набросила на голое тело синий халат с красной подкладкой, вставные челюсти положила в стакан с водою… Женщина ходила по квартире, возможно, сидела в кресле, слушая любимую оперу Вагнера. Музыка играла негромко, во всяком случае, упоминавшийся ранее сосед снизу не жаловался на то, что музыка мешала ему спать, в отличие от странных звуков, разбудивших его в 18:10. Преступник беззвучно открыл входную дверь и, должно быть, немало удивился, столкнувшись с хозяйкой квартиры нос к носу. Вполне вероятно, что изначально в его планы входило обычное ограбление, и лишь стечение обстоятельств изменило его намерения.
По-видимому, преступник был достаточно профессионален и оказался готов ко встрече с квартиранткой. Он заговорил с Анной и был достаточно убедителен, по крайней мере, поначалу. Возможно, он вручил женщине свою визитку, представившись водопроводчиком или электриком, присланным домовладельцем для срочного ремонта… Во всяком случае, предположение о том, что преступник передал будущей жертве нечто, что потом забрал, объясняло, почему мусорная корзина на кухне оказалась перевёрнутой, а мусор разложен на полу… Преступник искал некий предмет, который мог его изобличить. Как бы там ни было, злоумышленник более или менее логично объяснил своё появление в квартире, возможно, сказал, что входная дверь была не заперта, либо он открыл её ключом, полученным от домовладельца… В общем, выдумал что-то, что до поры успокоило женщину. Именно поэтому Анна и не кричала, когда имела такую возможность.
В ходе короткого разговора женщина сообщила, что ждёт скорого появления сына, именно поэтому злоумышленник опасался появления нового действующего лица. Тем не менее, его возбуждение оказалось столь велико, что он не отказался от спонтанно возникшего замысла изнасиловать и убить женщину. Стремительность и безжалостность его нападения свидетельствовали о том, что преступник изначально ставил перед собой задачу не оставлять жертву живой. Очевидно, к реализации умысла преступник приступил на кухне — там он набросил на шею женщины некую удавку, лишившую её способности кричать, бросил тело на пол и нанёс первый удар в голову дубинкой. Позже, после того, как Анна потеряла сознание, преступник волоком перетащил тело в узкий коридорчик перед ванной, снял с шеи свою удавку и набросил вместо неё поясок халата. Возможно, преступник дожидался возвращения к жертве сознания и повторял душение несколько раз. Во время своих игр с удавкой насильник мог осуществлять с женщиной половой акт, а мог заниматься онанизмом — обе эти формы сексуальной активности встречаются у «душителей» примерно с одинаковой частотой, выбор одной из них зависит сугубо от личностных предпочтений преступника. «Душители», в отличие от тех сексуальных преступников, кто пользуется ножом, имеют хорошую потенцию и вполне способны к полноценному половому акту, поэтому отсутствие на месте убийства Анны Слесерс спермы свидетельствовало скорее о причудах «сексуальной игры» преступника, нежели о его физиологической немощи. Помимо душения, преступник мог вводить во влагалище жертвы дубинку или иной предмет — эти манипуляции являлись элементом его сексуальной фантазии, которую он реализовал в процессе нападения. Описанные действия были прижизненны, что свидетельствовало о растянутом во времени процессе умерщвления жертвы.
Скорее всего, именно на этом этапе, т.е. во время «сексуальной игры», преступник и поставил перед входной дверью стул. Тем самым он устранил угрозу внезапного появления сына на месте преступления. Преступник не знал, имелся ли у сына ключ, но даже если и имелся, то беззвучно проникнуть в квартиру Юрис всё равно не смог бы…
Уже после умерщвления Анны Слесерс преступник провёл беглый осмотр её квартиры, призванный скорее замаскировать истинный мотив преступления, нежели обнаружить ценные вещи. Впрочем, по словам Юриса, пропали деньги на покупку продуктов, которые его мать обычно хранила на кухне, но сумма эта не могла быть большой — долларов 20—30, вряд ли больше. Преступник имел возможность унести из квартиры убитой женщины куда больше, но он ограничился незначительной суммой наличности.
Как видим, описанная выше последовательность событий довольно условна и грешит большим числом разного рода оговорок. Ещё раз повторим, детективы не сумели в точности восстановить картину случившегося в квартире 3F, о многих важных деталях произошедшей там драмы они могли судить лишь предположительно.