Из вечной темноты доносились размеренные шаги. Агрест, на удивление всем задумкам и планам, не спешил. Мастер Фу должен был уже копаться в библиотеке корпуса и искать технику забвения. Адриан уверенно проходил мимо каждых железных ворот, считая номера и буквы, нанесённые старой, выцветшей краской.
- Девяносто девятый, хах, старик Уолнсен никак не сменит петли. Его гараж точно кто-нибудь взломает. – Так же полушёпотом усмехнулся Кот, озираясь по сторонам и двигаясь предельно осторожно, чтобы не наткнуться на людей, капавшихся в своих драндулетах. – Сотый “C”. Теперь буква “D”? – Недоумённо скривил губы Агрест, ведь помнил, что в районе прошедших гаражей он должен был найти подсказку. Про букву “D” отец ничего не говорил.
Пораскинув мозгами, Нуар зарычал и резко выдохнул воздух, будто движением герметичного клапана выпустил отработанный газ. Данная ситуация ему никак не нравилась. Минуты идут и неизвестно когда Фу исполнил технику забвения.
Этот гараж старых времён. А в те времена, в некоторых подземных отсеках использовались нестандартные способы нумерологии в связи с безалаберностью рабочих. Тут от буквы “C” отсчёт может начинаться и с нуля, и продолжаться до ста одиннадцати.
Перекидывая одну мысль на другую, Адриан чуть ли не завыл. Возможно, спустя столько лет, здесь исправили все недочёты и перекрасили номера. Тех людей, кто знал о местонахождении северных ворот, Габриэль Агрест запер внутри, остальных убил. Люди лишились всей информации о корпусе.
Однако, Адриану не давала покоя одна мысль: Кто такой старик Уолнсен? Проходя мимо девяносто девятого гаража он внезапно вспомнил хозяина этого помещения.
Вот именно. Сознание Адриана засияло и вся головная боль отступила. Он находится в этом подвале впервые. Он никак не может знать хозяина какого-либо гаража, особенно старика, жившего в позапрошлом поколении. Это магия щита, ограждающая обычных людей от тайного входа и если бы не талисман мотылька, Супер Кот бы окончательно запутался в этих отсека и рядах.
Адриан подошёл к девяносто девятому гаражу, занимательно рассматривая ржавые, полуживые ворота участка, которые, казалось, можно было снести одним, хорошим ударом ноги. Висящий на его шее талисман мотылька засветился синим цветом, как только между ним и железной стеной осталось сорок пять сантиметров, но потом, вдруг, преобрёл чёрный, тусклый оттенок, как только Нуар дотронулся до ворот.
Ничем не примечательный гараж. Машины не было, да и куда было её ставить? По всему полу разбросаны гаечные ключи и головки. Воняло сыростью, такого испытания его нос ещё никогда не видел. Безотказное зловоние, Блондин не удивится, если обнаружит за углом чей-то труп. Да и скорее всего здесь должны быть одни только человеческие кости, да мумии солдат ЦРУ и хранителей.
Но где же дверь в корпус? Адриан решил проверить дальний угол гаража, где валялся разорванный кусок толстого шланга.
Под ногами защёлками обломки, обсыпанной в пепельном песке, гофры.
“- Я закрою каждую дверь, ведущую в эту омерзительную дыру, чтобы больше никто и никогда не смог вернуться сюда.”
“Не важно, успею я или нет до заключения техники. Всё уже давно предрешено. Мастер Фу, вы проиграли. И я пришёл сказать вам об этом. Я пришёл сюда, чтобы объявить вам войну. Но если получится вас уговорить, возможно ещё будет надежда.”
Вонь никак не хотела уходить и Агрест просто подумал о том, какую историю он открыл для себя. Тут сплетаются линии двух поколений хранителей.
Он долго стоял и каялся над могилой отца и его друзей. Ему предначертано отстоять свои права и спасти мать.
И все эти испытания, которые он прошёл, все эти силы и труд положенные на кон не могут пойти насмарку.
Возможно сейчас на него смотрит Габриэль. Адриан представлял его в дряблом балахоне и в чистом поле, где затягивалась утренняя заря с туманом.
Интересно где сейчас его Леди? Ищет его по всему городу наверное. Но нет. Теперь уже поздно. Никому не помешать его планам, так как Леди Баг уже попалась в его сеть.
Пол трогается с места и едва освещённое помещение опускается вниз. Это и были северные ворота, ведущие в склеп ордена хранителей. И если до этого воняло чудовищно, то теперь, едва опустившись на седьмой этаж главного корпуса хранителей, его нос закричал от боли и невыносимого запаха.
“Мало того, что я спустился в склеп, так ещё и про другое забыл. Они ведь сюда ещё и отравляющий газ пускали и аммиак и другую дрянь, чтобы умертвить большую половину хранителей. Хотя на счёт аммиака я бы поспорил. И трансформация поможет только, если у меня ещё сохранились кусочки сыра, сделанные моей Леди.”
====== Глава 41. Время подсчётов. Эндшпиль. ======
“- Париж. Ты ведь столько рассказывала мне о нём, грезила туда попасть. Когда всё устаканится, давай отправимся туда вместе. У нас ещё будут вольные, Одри! Давай, давай отправимся туда. Город любви.”
Мысли, колотящие её робкое тело сумели ввергнуть кости в дрожь. Одри снова остолбенела, вспомнив их с Дэниелом планы на будущее.
На деревянный стол с громким щелчком опустилась кружка с кофе. Неуклюже плюхнулась остывшая толща тёмной, горькой жидкости, врезалась о стенки и расплескала свою малую часть на стол.
Неприятное чувство. Особенно, когда объектом твоего внимания стала сама Хаями, не спавшая уже третью ночь.
“Или четвёртую.” – Поспорила с ней Хадами.
“Заткнись” – Рявкнул внутренний голос Леконтье. Она ещё и мысли её читает. Зашибись. Самая кошмарная ночь, которую только можно пожелать.
“А как вы познакомились?”
Одри не вникая в источник вопроса, принялась с интересом вспоминать ту самую ночь, когда Саша эффектно появился на её балконе после ухода Габи.
- Как тебя зовут? – Спросил мальчик, наполовину перекинувшись через перила балкона с пышными архитектурными формами прутьев. Кост был весь в колючках и шипах, он улыбнулся своей самой дурацкой улыбкой, какая только была в его арсенале. Мелкие, оранжевые капельки веснушек хорошо ужились на юном лице будущего хранителя. – Ты красивая, хочу узнать твоё имя. – Одри покраснела и тут же захотела закрыть тыльную часть своей шеи от внезапной, нахлынувшей на неё стаи мурашек. Габи таких комплиментов ей ни разу не говорил.
- Ты вообще кто такой? Ты... . – Мысль о том, что её дворецкий узнает и расскажет о каком-то мальчишке, залезшим к ней на балкон, смутила девочку и ей тут же захотелось отгородиться от всех родительских натаций. От такой бурно вспыхнувшей иллюстрации юная Леконтье зажмурилась и выплюнула воображаемый сгусток негатива. Но когда она ещё раз с опаской покосилась в сторону непрошенного гостя, то улыбнулась, перенимая его жизнерадостность и незаурядность. Улыбка до ушей, красные, поцарапанные розами уши. Даже назвать его, Одри, никак не смогла. На дон жуана не тянет, да и для поклонника с серенадами он ещё юн, а ведь Леконтье была его старше.
“На пятнадцать дней разница” – комментировала воспоминания Хаями, а Одри лишь сильнее захотелось пройтись по аллее своей памяти.
- А ты смешная. – Ещё раз улыбнулся мальчик. Она единственная, из всех встречавшихся ему девочек, кто посмеялся вместе с ним, а не над ним. – Кто ты?
- Я? – Удивилась Одри и ещё больше раскраснелась. Но ответу помешало заявление:
- Пойдём со мной. Мы вместе сможем перевернуть этот мир с ног на голову. Пойдём. – Он протянул ей руку, чтобы помочь слезть с балкона на улицу.
Обычная прогулка подумала она тогда. Ага. Обычная прогулка длиною в пятнадцать лет. Обычная прогулка в конце которой им внезапно придётся разойтись по разным сторонам.
“Они такие разные и в тоже время имели одну и ту же мечту. Такая чистая мечта: стать нужным. Я много раз слушала других детей, о том какими сильными они хотят стать, какими бесстрашными, великими и известными они желают вырасти. Но ни один не захотел стать нужным кому-то. Хоть это и равноценно известности и популярности, они с Габи хотели совсем другого. Это чистая мечта.”
“Всего лишь детское лицемерие и пафос в неокрепших умах. Как меня это бесит. Было бы лучше, если бы они подкрепляли свои слова делом.” – Агрессивно рассуждала Хаями.