— Вот именно... . — Джинс снова подал голос разрывая мои мысли и разум на части, по дороге прихватывая с собой ту речь, которую я заготовила следующей. Но меня не пугало это. Мне не нужно переживать за то, что меня кто-то перебьёт. Я знаю все его слова по имённо и на каждое его возражение у меня найдётся ответ и контрудар. Моя цель состоит в том, чтобы Ларри понял, что я хочу сказать и как эффективны мои методы. — Если бы ты отправила больше, чем два человека на эвакуацию, всё могло быть иначе. Встав на место одного из тех китайцев, ты бы поняла, как ошибаешься и начала бы ценить жизнь по новому. Вы с Хаями, как два ребёнка, вам не важны фигурки и пешки. — его рука с дури сдавила простынь в кулаке. Таким я его, ещё не видела, ни разу. Походу я задела его и теперь слегка жалею. Он снова прибавил в голосе — Вы обе дуры считаете себя королями, главными фигурами на этой доске, в то время, как нам приходится спасать вас от вашей же надменности и высокомерности. — он показал свою обожжённую правую руку, поставив её перед своим лицом, демонстрируя нам волдыри и красные, пухлые пятна. В некоторых местах даже виднелась запёкшаяся кровь в перемешку с мясом, которое покрылось коркой. — Этой рукой я держал женщину, а та ребёнка. Я видел их такими взволнованными, погрузившимися в страх, я своими родными глазами отпускал их в тёмную бездну, где огонь и пепел сыграли злую шутку. — Его брови до сих пор стремились друг к другу. Я почувствовала новые колющие ощущения от кончиков пальцев, до локтя и бьющиеся ритмы моего сердца. — Тебя там не было. — один из ударов отличился атаковав мою грудную клетку. Его слова рычали по своей сущности, как-будто за него говорил его одноглазый кот, который приходил к нему ночью. — И ты не в праве решать какую жизнь отнять, а какую сохранить. — Под конец кусок моей плоти мысленно оторвался и улетел во внешние слои атмосферы. Он превысил голос ещё раз, намного больше, чем прежде. На этот раз я точно заметила, что он за него говорит кто-то другой. Его голосом орудовал Дьявольский Кот. Он перестал быть тем весёлым Ларри, который без умолку отпускал глупые шуточки. Возможно... , как-будто он слился с ним в одно целое.
Да, он прав. Я не вправе располагать такой властью, но я лучше нарушу кодекс, чем стану наблюдать, как эта японка хватает нас за нос и водит кругами.
— Пока я командир, я решаю как распределять наши силы, чтобы достичь победы. Я не буду играть по её правилам. И это не обсуждается. — Я ответила спокойно.
— Тогда... . Я больше не буду тебе подчиняться.
Пришло время подводить итоги.
— Вот как? — я выдержала паузу и знала, что он не ответит на мой риторический вопрос. — Кто ещё так думает? — я обратилась к остальным. Заметила, как Эмили исчезла из этой комнаты, как Габи поник, Дэни деловито скрестил руки на груди, а Одри прожигала дырку в подушке. Ларри увёл взгляд.
— Ларри прав. — Агрест решил стать первым. — Мы не герои, если поступим так, как говоришь ты. — Они все по прежнему вместе. Против меня. — сделаем остановку на нашей первой обязанности. Кто знает, Софи, может мы чего-то и добьёмся.
— Лично я за Софи. Хаями и вправду водит нас за нос, как умственно отсталых. Пришло время разрушить её мечты. — Дэниел, спасибо. Я знала, что могла рассчитывать на его поддержку. У Эмили нервы плохие, она неженка и не любит ссоры, поэтому она примет нейтральную сторону. — Мы не герои, если кто-то тут так решил. — продолжил Дэни, от чего все застыли подобно статуям. — Мы всего лишь люди получившие огромные силы. Что делает нас героями? Мы всего лишь члены одной организации, которую в первую очередь, волнует её реликвии. У нас более важная задача, чем вы думаете.
— Хватит! — разорвала негатив Одри. — Ну что вы, как маленькие дети. Неужели нельзя остаться старой, доброй и сплочённой командой. — Одри, я не могу ответить на твой вопрос. Не могу. Пчёлка свесила ноги с кровати и упёрлась коготками в одеяло. Её гримаса напоминала Джинса. — Хорошо встретились, друзья, зашибись! Недавно мы решили провести этот последний, совместный день, как самая лучшая команда. И что теперь. — Её крик закрыл собой наши враждебные разговоры. Но это не достаточно, чтобы соединить нас обратно. — Не думала, что вот так всё будет... .
За окном забились капли и потихоньку голубое небо стянуло к себе серые тучи. Ларри лёг обратно и отвернулся к стенке. Он больше не сказал ни слова.
— Нам пора. — заявил Габи и утянул с собой Эмили. Они скрылись за горизонтом ломанных линий и вышек. За домами, где облака вздувались и темнели.
Одри гневно посмотрела на Дэниела и ушла вниз, на кухню, лишая меня укромного и тихого местечка, в которое я планировала уйти за выпечкой и трудом. Купер и Фу уже ушли на поиски Михаила. Дэниел лёг спать. Я осталась одна со своими мыслями.
Чуть позже Сабина завербовала меня в помощники. Моя задача держать малышку Маринетт на руках и ждать, пока Дюпен Чен развесить мокрые полотенца. Где угодно, главное мне спокойно дают подумать.
Маринетт слишком мала, чтобы понять меня и этот сложный мир, её жизнь только начинала давать ей чудеса, что для нас считаются обычным. Такие крохотные пальчики пытаются обхватить моё запястье, на котором я носила браслет с фигурками и бусами. Пытается сорвать, но не получается. Какая бунтарка. Мне хорошо, Маринетт отвлекает меня от всех негативных мыслей.
====== Глава 9. Один день до отправления. ======
День мучительно тянул время. Вечеру ещё рано появляться, хотя густые нефтяные облака портили любую положительную мысль. И как бы София не хотела, ей всё же приходилось соприкасаться с Ларри. В прямом, переносном и даже в буквальном смысле.
Зелёная пластмассовая бутылка ненавязчиво шоркнула по деревянной тумбочки, возле которой лежал Джинс. Его внимание перешло на мазь от ожогов, которая по словам Тома, очень помогает при случайных ранах, когда тот занимается выпечкой. Правда у Ларри раны были куда страшнее обожённого пальца от печи. Он перестал гипнотизировать пасмурную погоду, которая за окном тянулась целую вечность и взял выше, разглядев знакомое лицо, которое заставляло его чувствовать старые эмоции любви и огорчения. Он был отходчивым человеком, но после крупной ссоры наврятли изменится его настрой.
— Садись. Твои ожоги не заживут сами по себе. — приказной тон командира имел в себе смесь хладнокровности, компромисса, ненавязчивости и многого другого, включая даже нежность?Неужели Софи решила слегка разрядить обстановку или же она просто выполняет приказ Купера.
Ларри не торопился вставать и лениво преодолевал свою боль. Мышцы до сих пор двигались с трудом и на каждые резкие движения находились рваные колённые удары по повреждённой коже. Попытки аккуратно сесть, сопровождались пыхтением и тихим мычанием.
Приняв позу лотоса, он бессильно уронил руки на лодыжки и выставил свою больную спину в знак того, что эта область болит у него больше всего.
Он не был гордым человеком, каким являлась Соня. Несмотря на недавнюю ссору он осознавал, что ему как можно быстрее следует заживить раны, чтобы снова вернуться в строй. Отсиживаться в постели не его конёк, но деваться некуда, раз его медсестрой назначена она. Его главный человек в жизни, которого он обожал и с недавних пор являлся “кровным врагом”.
Девушка брезгливо задрала белую, хотя уже испачканную в крови простыню и села возле него, стараясь не задевать участки его тела. Выдавливая жёлтую, мазь она начала втирать её в красные пятнистые плечи, на которых взрывались веснушки и сыпучие порезы. Их портили корки, ободранные и смазанные кровью, медленно переходящие в мелкие пузыри и порезы. На удивление Джинса, он не чувствовал дискомфорта и болезненных уколов в коже. Руки Софи были нежны, аккуратно проходя по всем зонам, она старалась как можно легче нанести каждый слой. И каждый заход был для неё чем то страшным, будто она боялась навредить ещё больше, слегка останавливаясь у самых плеч. Бурлящие кипятком руки, локти, бёдра. Большинство его участков подвергались жгучим ощущениям. Почему-то сейчас она заново открывала для себя ценность каждой его частички, от лысой, красной головы, до кончиков пальцев ног. Соня захотела забрать это всё себе и мазать, пока его сильное тело вновь станет прежним. Возможно Ларри терпел порывы нагнетающих ощущений, которые не мог понять и сам, то ли это блаженство, вновь чувствовать прикосновение её рук, то ли это обычная боль от разодранных углублений и волдырей. Со стороны не скажешь, хотя Одри сидевшая на соседней койке умилялась такому повороту судьбы и точно понимала, что эти ” кровные враги ” ловили от этих мелких минут близости большой кайф.