“Перо”
“О, да! Перо!”
Но Габи не захотел его искать. Никчему это сейчас.
- Ларри, твою мать! – Агрест чуть ли не целиком залез на заднее сидение, вытирая рот Джинса, из которого рекой текла алая, горячая кровь. Другой рукой, Габи придерживал его голову.
Машина гнала на всех парах. Мелькали светофоры и даже появились сирены полицейских. Они нарушили штук десять правил дорожного движения. Больница была уже недалеко и ещё в самом начале водитель дал свой телефон, чтобы тот предупредил врачей об их экстренной встрече.
- Эээкргэкэкэ. – Хрипел и выл одновременно Джинс. Кровь лилась изо рта, как по приказу, а он старался ровно дышать. Его руки падали вниз и слабо пытались подняться, а ноги и то уже не двигались.
- Какая у тебя группа крови?
- Первая. – кинул ему быстрый ответ водитель.
- Чёрт! Дьявол! – Габриэль принялся тихонько хлестать друга по щекам, как только глаза закрывались и тот слабел. – Держись, друг, держись! – Лицо Бражника заболело, покраснело от частых криков, выступили морщины на лбу и переносице. Побежал пот, в салоне стало душно.
Бледное лицо Джинса заставляло кричать на водителя громче и всё больше подбадривать друга. Он уже сам прижимал пальто к разорванному животу, ведь руки раненого хранителя просто бессильно повисли внизу. Габриэль окончательно перелез на заднее сидение и был с другом до конца.
В белых губах показалась новая струйка крови, которая рассекая нижнюю челюсть, добралась до подбородка. Агрест поддерживал друга, изредка тряс холодную голову и прижимаясь к ней щекой и носом.
- Ларри! Ларри! Друг, не закрывай глаза.
Дорога до больницы тянулась часы, Габриэлю даже казалось, что водитель нарочно плутал между улицами. Но это вовсе не так. Напуганный до чёртиков водитель не отпускал ноги с педали газа. Пытался проехать дворами, чтобы было меньше пробок и светофоров.
Почему так получилось? Почему он стоял на месте и ничего не сделал? Его талисман мог бы спасти Джинса. Продлить его жизнь до вечера, даже вылечить и подлатать. Только Соня смогла без сомнений наброситься на Коста. А они вдвоём стояли и надеялись. На что надеялись? Почему он ничего не знал?! Никто не сказал потому что. Почему не сказали? – Вопросов у Габриэля было вагон и маленькая тележка.
“Потому что не доверяют” – Вставила своё мнение Хаями.
- Держись! – Ларри из последних сил держал веки, которые норовили закрыться и опустить его во тьму. – Вспомни, ты же хотел сына! Вы с Соней хотели ребёнка! Назовёте его Адриан! Адриан Джинс и Соня Джинс! Нуже! Крепись! – Он держал его лицо и одновременно не отпускал ткань у живота. Кровь была горячей, пальто впитало её, подобно губке. Ларри чуть приоткрыл глаза, молча подёргал зрачками в стороны от агонии и беспомощной слабости.
- Слышишь меня? Уже забыл? Ты же этого хотел?!! Мы уже возле больницы.
Автомобиль уже гнал к белому зданию, где стояла машина скорой помощи и несколько человек в белых халатах, докуривающие бычки. В девятый раз зазвонил телефон. Водитель ответил и больше Габи ничего не слышал.
Глаза Джинса застыли и вовсе перестали шевелиться, неподвижно сфокусировались на пустоте, а голова мгновенно налилась свинцом, что Агрест тут же почувствовал.
Ларри боялся. Но ещё больше он хотел знать, что его ждёт впереди? Банальный туннель с лучиком тёплого, белоснежного света? Что он оставит после себя и кому будет плохо без него? Когда закроются глаза и он уснёт навсегда, что произойдёт? Кто умрёт следующим? Долго ли осталось ему до воссоединения со своей любимой?
Тут в его памяти зарябилась мутная картинка из прошлого: Перед ним, спиной к Джинсу, стояла Соня, готовая к новому вызову. Поодаль шли его друзья: Дэни, обнимающий свою ненаглядную Одри, Габи, который в ровень шагал с мисс Агрест и о чём то болтал с ней. А он идёт сзади и чувствует огромную силу и надёжность, когда вспоминает, кто его командир. Это было в Англии. Они точно так же гуляли по улицам города и вся группа друзей была у него, как на ладони. Картинка снова залилась рябью и камера, снимающая их историю падала на землю – а это он падал. Он исчезает из их жизни и принимает новый вызов судьбы.
Перед Ларри забегала торопливая киноплёнка всей его жизни. От детства до настоящего времени. Он вспомнил свои ночные кошмары, ужасные сны, когда впервые подружился с Соней, как встретил ребят, как принимал кольцо Чёрного Кота на официальной церемонии и как истреблял весь криминал в Чикаго. Даже первая пачка сигарет пришла к нему в “гости”. Он увидел всё. Так вот что происходит в последние минуты жизни.
На лицо опустилась лёгкая, нежная ладошка матери, а на плечо легла грозная, суровая рука отца. Родители тоже были в салоне авто, их видел только Джинс, где он, истекая кровью, лежал в полумраке.
Что-то постороннее, сущность с иного мира взяла на себя его последние минуты жизни. Разум переместил Джинса в отдельное пространство.
Казалось только что почувствовал родное тепло родителей, а теперь его нет. Точнее оно сменилось на другое. Взамен он стоял напротив Сони. Это сон, который показывал ему еле прозрачный посыл, сообщение со смыслом. Ларри держал девичьи руки в своих, аккуратно сжимая холодные пальцы и разбитые костяшки. Самосудова смотрела ему в глаза без замкнутости и негатива. Чистое счастье сочилась по её радужкам, как у маленького ребёнка. Это счастье передавалось Джинсу, словно по рукам, которые являлись проводником. Он уже не видел салон автомобиля, испуганное лицо Агреста и водителя, который перекрикивался с полицейскими, обгоняющими их на служебном авто.
Они с Соней находились в лазурном озере. Над голой Джинса плыли жёлтые, широкие и плотные лучи солнца, будто та звезда находилась очень близко. Казалось, что сейчас они коснутся кожи и согреют ещё сильнее. Куда уж теплее. Помимо всего прочего, спокойная и размеренная толща воды переливалась сразу в нескольких красках, разноцветных линиях бриза. Красные, Фиолетовые, лиловые. Что это за место?Неужели так выглядит рай? Нет желания выходить из этой чудной воды, хоть это и была иллюзия в его голове. Соня всё также смотрела ему в глаза с удивительными для неё эмоциями.
Почему он так быстро сдался? Оцепенел и не осмелился атаковать друга. Возможно, ему просто не за что бороться. Люди, после достижения своей мечты – всё равно, что мёртвые, если не поставят перед собой новую цель. И до сих пор он не смог придумать новый маршрут. А свадьба – это казалось такая обыденность, что и не стоило сомневаться об отказе, ведь и Самосудова и он любили и будут любить друг друга.
И сейчас он переживает больше ощущений, чем раньше в свои лучшие годы. Нынче долгие, временами яркие часы его жизни несравнимы с последними минутами, которые он тратит, находясь в этой глубине. И злость, и радость, и даже отчаяние – Ларри переполнял шторм, что бушевал в груди. Он никогда не видел Самосудову такой... счастливой.
Как стыдно ему сейчас. Вспомнил размышления, что пришли ему в Шанхае, когда он был на волосок от смерти. Если ему стыдно, значит он ещё жив, но ненадолго. Как смешно и задорно было при игре в монополию. Как его дразнила эта хитрая и опасная девчонка. Пришлось потом выполнять её капризное желание.
“Надо же так – разделась чуть ли не до гола и я потерял голову. Плохой из меня игрок. Потом ещё дня два носил ей кофе в постель и спал на полу. Унизительно. Однако эта букашка, всё же разрешила спать с ней на одной кровати.” – На бледном, умирающем лице Ларри появилась радостная улыбка от таких тёплых воспоминаний. Габи это заметил и начал бить умирающего друга по щекам, затем по корпусу, в грудь. Джинс лежал неподвижно. Пульса почти не было и на удары он не реагировал.
Вот так он и умрёт. С улыбкой на лице, молча, потому, что любая пафосная фраза вызывала у него отвращение. Такой вот у него бзик – всегда ненавидел Дэниела, когда тот начинал героически красиво что-либо говорить, даже если это была правда. Как это глупо выглядит. Уши заворачивались в трубочку, когда кто-то пытался что-то из себя строить. Что за строители.
Ларри вернулся в сказочное озеро, в котором секунды назад находился со своей любимой. Однако вместо девушки там была Марта и Джон Джинс. Мама и папа. Они поманили его рукой за собой. Джон прихрамывая поплёлся вперёд, как принято у старых мудрецов, за ним пошла и мама, едва наступая на неосязаемый пол лазурного озера – фея. Джинс младший стоял на месте, но затем почувствовал, как в руке закувыркались острые, шершавые волосы, как иголки, неприятно раздражали парня. Он обернулся и в ужасе застыл на месте.