О чём они говорили? Это знали лишь они. Без лишних объяснений и упоминаний, Самосудова поняла о чём та завела речь.
- Тебе ли не всё равно?
- Ну мне же нужно поддержать светскую беседу.
Баг спокойно отхлебнула из кружки и уселась обратно на стул.
- Со мной говорит не Хаями. Со мной говорит её зверь. Потому-то мне и не интересно вести с тобой беседы.
- Вай, да ну тебя. Хаями говорила, что с тобой весело, а ты оказалась занудой. – Показательно надула губы Павлин, но тут же приняла серьёзное и даже враждебное лицо.
- Что значит “для всей эпохи хранителей всё скоро закончится”? Объяснись.
- То и значит. Не нужно больше пытаться уничтожить орден. – Соня выдержала паузу, снова отхлебнув горячий чай. – Он сам себя сожрёт.
Внезапно Хаями не нашлось что ей ответить. Девушка долго смотрела на Леди, в упор пригвоздив ту пронизывающим взглядом.
- Орден хранителей уничтожу я... . – утвердила Хаями, будто поставила точку в соревновании между ними, в том самом, которое зародилось в стенах корпуса ордена.
- Ты уже промыла ему мозги, верно? – Быстро последовал новый вопрос. Павлин удивлённо выпрямилась и ещё сильнее напрягла черты лица. Сначала у неё даже появились острые шуточки, но она вслушалась в сам вопрос и снова потеряла темп общения. – Хорошо. Значит нету причин тащить тебя в корпус и отдавать на казнь.
- О чём это ты говоришь? – Агрессивно задала вопрос пленница, сжимая верёвки, что были под действием магии Пчелы. – О чём ты говоришь? – Ещё раз задала вопрос Хаями, но уже спокойно и вкрадчиво, будто усмиряя внутреннее чудовище.
- Это всего лишь подпорченная экономика.
- Всего лишь подпорченна экономика? Отлично! Пусть так и думают. – Стив довольно улыбнулся, не отрицая своё злорадство и надменный тон. В кабинете главного советчика, некогда бывшего Змея и обладателя талисмана змеи, собрались многие важные и сильные политики ордена, а также и другие советчики, вместе с главами других отраслей, таких как “Тайный приют” и “дом”. – Именно их легкомыслие и самоуверенность заведут их в могилу. Такая безалаберность лучше всего покажет им какие они глупцы.
- Теперь понятно. Им придётся расформировать некоторые группы и подкорпусы, отправив их в южный и северный храм пока не уладятся проблемы с финансированием. – Рассудительно выделил суть один из хранителей.
- Когда Хаями Хадами истребила все команды, а затем убила большинство мастеров, которые в тот момент находились вне корпуса на миссиях, орден потерпел не только материальные потери. – Стивен грохнулся в своё кресло и закинул единственную свою руку за голову. Нужно было разжевать идею новеньким, не посвящённым и туго соображающим. – Лишившись сорока процентов людей и генералов, (ими же были и мастера), а так же и действующих талисманов, совет пересмотрел все свои действия. В связи с отсутствием всех, кроме одной, команд хранителей у них вырос капитал и следовало заново набрать новых рекрутов или же уступить дорогу более молодым, уже числившимся в корпусе, юминам. Но вместо старых шаблонов, совет решил уменьшить количество боевых единиц и вложить деньги в новый проект. – В кабинете повисла тишина и все пристально следили за движениями губ Змея. – Они решили скрепить договор с правительством соединённых штатов. Чтобы не терять ни хранителей, ни талисманов, орден запросил помощи у обычных людей. США вполне смогла бы помочь им с кражей всех реликвий, ведь хранителей было куда меньше и находились они не на своей земле.
- И что же потом? У совета получилось это сотворить?! – Послышался голос из толпы.
- Однако вместо одного уговора, они получили два. Совет совершил ошибку, позволив себе пойти на контакт с людьми. И ещё большей ошибкой было подпускать меня к этим переговорам. С помощью моих коллег из власти страны и нескольких преданных коллег, мы перетянули инициативу на себя. – В помещении тут же заскрипели стулья заинтересованных мастеров и советчиков, загудела толпа и улыбка снова родилась на лице однорукого советчика. – Этой осенью щит корпуса падёт и все смогут найти наше укрытие. Даже обычный зевака сможет случайно зайти к нам в гости. В том числе и власть соединённых штатов. Конечно же без нашей магической поддержки здесь не обойдётся. Так как накопительный капитал перенаправили в другое русло, содержать новобранцев и многих политиков они не смогут. Денег на еду и воду не хватает. Уже завтра начнётся ссылка новобранцев и даже многих сильных магистром в другие храмы ордена. А это значит, что корпус ослабнет. Этой осенью всё решится.
- Ты сам это подстроил? Всё это ты сам? – Восхищённо запинался в словах юный советчик, имеющий больное сердце из-за чего он и потерял свой титул старшего хранителя. – А как же дезертиры.
- Будем решать проблемы по мере их поступления. Скажем так, у меня был партнёр с которым мы и спланировали этот переворот.
- Они объединились, потому что понимали: весь корпус с советом и магистрами давно ополоумел и наплевал на них. И для них кодекс и вера в спокойный мир уже ничего не значит. Вся система вместе с заигравшимися главами потеряла уважение. Они уничтожат его изнутри. – Хаями не дышала и даже не пыталась вдохнуть. Все планы и заранее заготовленные слова пропали, как по щелчку пальцев. – Именно поэтому, для нас обоих это всё закончится пагубно. Они не дадут нам жизни и не оставят в покое. Никому из нас не обойти переворот стороной. Хотя они все, включая и Стивена, подписались на этот бунт с надеждой вернуть себе свободу и разойтись по разным уголкам мира.
- Ты знала? Габи... .
- Наверное я должна ещё раз сказать тебе “спасибо”, ведь без твоих планов и задумок вся эта идея не сработала бы. – Зубы Павлина мгновенно обнажились, как у хищника. – Не убив ты другие команды и не создала бы такую угрозу, орден и не подумал бы идти на контакт с людьми. Но кто-бы что не говорил, для меня ты навсегда останешься подделкой. Настоящая Хаями никогда бы не отвернулась от своих идеалов и мечты. И мой соперник по шахматам, с которым я не доиграла партию уже давно умер.
Уже давно остыл чай и за окном расцвело. Наступил день. Наступило первое сентября, запела осень и корпус доживал свою финальную историю. Сегодня все увидят падение ордена хранителей.
За время рассказа, Хаями стёрла себе все запястья, с каждым сказанным словом, Хадами вертела ладони и от нервоза даже закусывала губы, от чего они даже покраснели.
Ей не составило труда сложить два и два. В её планах было уничтожить обе стороны, пока Габи должен был расправиться с центральным корпусом, дезертиры во главе Эрика выполняли свою задачу – сжечь все храмы ордена хранителей. Это значит, частично расформировав свои силы, корпус ослабнет, а отосланные в храмы новобранцы, вместе с мастерами окажутся в ловушке, ведь в храмах их уже будет ждать армия Эрика. А затем Габриэль встретится с оставшимися дезертирами и уничтожит их. В этом Хаями даже не сомневалась.
Всё чего она хотела – уничтожить орден раньше, чем это сделает Соня, а та просто взяла её план и дополнила своим, выдав за свой. Теперь она проиграла.
- Да, всё так. Я нисколько не поменялась и осталась прежней эгоисткой. В этом сером мире я готова отдать всё ради уничтожения ордена. – Пустая, но ещё тёплая чашка опустилась на стол. Затем Самосудовой захотелось посмотреть в окно. Для чего? Она не знала, но взгляд метил точно в облака. – Если бы он был жив... . – Хаями снова навострила уши. – Наверное он бы усмехнулся. Купер тоже хотел освободиться от оков и зажить обычной жизнью.
- Ты ведь его ненавидела. – Тихо захрипела Хадами, опустив голову вниз, переваривая всё и вся.
- Ненавижу и сейчас. И он меня ненавидит. Вся ненависть тут. – Соня нежно приложила свою ладонь к груди, кладя её на сердце. – Не важно как мы могли бы счастливо зажить, есть ли у меня ребёнок или останется Агрест в своём уме. Мы всё равно ответим за свои деяния. Потому, что даже в сером мире есть своя справедливость.
Соня открыла маленькое окошко и тут же в комнату ввалился сырой воздух. Приятный, ледяной ветер. Такое чувство, что он брал своё начало с тех самых облаков, где его разгоняли раскачивающиеся руки, спокойно идущего себе вдаль Купера, где его серый балахон свободно вздымался под силой природного явления и даже седая голова трепалась в обильном вальсе этого весеннего ветерка. А облака, как золотистые колосья, качались и сгибались перед медленными ступнями, шоркаясь по ватной земле. Как бы Самосудовой не хотелось, она не могла увидеть его лица, лишь отдаляющуюся спину. По логике Коста, именно со спины мы видим своих кумиров, людей, на которых мы хотели бы ровняться. Они намного опережают нас, ушли так далеко и до сих пор идут вперёд, вдохновляя своим примером. Куда он идёт? Куда-нибудь, пока не переродится и не получит прощения.