Так осуществлялись вереницы вечеров. У нас был свой оркестр, в котором играли: Бай, Карпиловский, братья Левьен, Хейфец, Эльман.
А почему бы не устроить вечер поэтов и художников? А почему бы не устроить!
Радаков, создатель «Сатирикона», сделал ширму, перед которой выступал Владимир Маяковский. Кульбин сделал ширму для Василия Каменского. Бурлюк сделал ширму для самого себя. Я для Игоря Северянина.
судейкин арлекины
Через две недели после открытия в "Бродячей собаке" устроили заочное чествование Константина Бальмонта. Бальмонт тогда в России был персона нон грата, но "собачники" решили, почему бы не отметить 25-летие его поэтической деятельности, и отметили. Городецкий прочел вступительный доклад о юбиляре, а потом Гумилев, Ахматова, Мандельштам, Гипнус, Доминов, Муравьевская читали стихи - свои. Было уютно и мило.
Меньше чем через год, 8 ноября 1913 года, Бальмонта снова чествовали в «Собаке», и на сей раз в его присутствии. Кончилось, правда, не так хорошо, как в первый раз, и даже совсем нехорошо:
К утру Бальмонт напился пьян, сел подле Ахматовой и стал с нею о чем-то говорить. В это время к нему подошел Морозов (сын пушкинианца) и стал говорить комплименты. Бальмонт с перепою не разобрал в чем дело и заорал: "Убрать эту рожу!" Тогда Морозов обозлился, схватил стакан с вином и швырнул в К. Д. Этот вскочил, но был сбит с ног Морозовым. Пошла драка. Ахматова бьется в истерике. Гумилев стоит в стороне, а все прочие избивают Морозова. (из письма М.Долина Б.Садовскому)
Вышел долгий, громкий скандал с активным привлечением прессы.
balmont_sobake
Впрочем, далеко не всякий вечер в "Собаке" заканчивался скандалом, хотя чествовали там часто и много кого. Чествовали, например, артиста Юрьева, первого кавалера Ордена Собаки; итальянского футуриста Маринетти (Велимир Хлебников был очень возмущен: "Кружева холопства на баранах гостеприимства"); балерину Карсавину; и даже весь Московский Художественный театр в лице присутствовавших К. С. Станиславского, В. И. Немировича-Данченко, В. И. Качалова, О. Л. Книппер-Чеховой и А. Г. Коонен (это был самый, наверное, многолюдный вечер; в зал каким-то чудом набилось четыре сотни человек). Мхатовцев почтили музыкой и танцами.
Танцевали в "Собаке" также часто, как и читали стихи. Кроме Ольги Судейкиной, записной танцовщицей здесь была Нина Цицишвили (1881 - вторая половина ХХ века), выступавшая под своей девичьей фамилией Клейст. Нина познакомила петербургскую публику с городскими танцами Тифлиса: «джейрани», «хабарда», «кинтоури» и «багдадури». Ее коронными номерами были «абхазури», «узундара» и «унабе». Танцы эти исполняются с грациозными, закругленными движениями рук и корпуса; в них экспрессия передается с чувством собственного достоинства. Для мхатовцев Нина танцевала в костюме, сшитом по эскизу Судейкина: синий атласный лиф с жемчугами и шаровары из желтого газа. На голове - тюрбан, тоже с жемчугом, и ярким пером. На ногах - золотистые коши. Зрители наслаждались ее пластикой и артистизмом.нина клейст-цицишвили
А ровно через год, в апреле 1914 года, "баронесса Клейст" танцевала в рамках проводимой в "Собаке" "Кавказской недели". В тот год Николай Кульбин побывал на Кавказе, читал там лекции о Пиросмани. Вернулся и подумал: а почему не устроить выставку восточного искусства в "Бродячей собаке"? А почему не устроить?.. И устроили - не только выставку (на ней представили персидскую миниатюру, майолику, образцы восточных тканей и др.); в течение недели угощали гостей блюдами восточной кухни, живописец В. В. Эмме рассказал о трех своих путешествиях по Фергане и по Зеравшанскому хребту, Кульбин сделал доклад о восточном искусстве. Звучало много восточной музыки. И танцы. Кабаре все-таки.
"Кавказская неделя", как и многие мероприятия в "Бродячей собаке", имела резонансный успех, и Пронин со товарищами на этой волне собрались было в мае провести "Индусскую неделю", где в центре внимания стал бы индусский музыкант-популяризатор Инаят-Хан со своим инструментально-вокальным квартетом. Инаят-Хан произвел фурор в Москве, исполняя духовные и народные индийские песни. Однако организаторы столкнулись с рядом препятствий, оказавшихся непреодолимыми, и "Индусская неделя" не состоялась. Так что, хотя Инаят-Хан и провел в Петербурге почти весь месяц май 1914 г., относительно индийской духовной музыки петербургская публика осталась недопросвещенной.