Тогда, как рассказывают некоторые, происходит особой сближение Судейкиной и Ахматовой. Кое-кто даже озвучивает версию, будто именно из-за этих их отношений юный поэт-гусар Всеволод Князев в 1913 году покончил с собой, не снеся такого соперничества.
s-Annoy-AhmatovoyАхматова и Судейкина, 1914 г.
На рубеже 1912/1913 гг. Оленька, кажется, все-таки допустила Князева до тела, 1-м января датируются его восторженные стихи:
knyazev
За раскрытую розу - мой первый бокал!
Тайным знаком отмечена роза!
Рай блаженный тому, кто ее целовал, -
Знаком нежным отмечена роза...
Ах, никто не узнает, какое вино
Льется с розы на алые губы...
Лишь влюбленный пион опускался на дно.
Только он, непокорный и грубый!
За таинственный знак и улыбчатый рот,
Поцелуйные руки и плечи -
Выпьем первый любовный бокал в Новый год.
За пионы, за розы... за встречи!..
Но надеждам не дано было осуществиться, Судейкина не разделила гусарскую страсть, и в апреле 1913 года Всеволод Князев застрелится, оставшись в истории символом своего хронотопа. Ольга переживет его на 32 года и умрет также, как Князев, в больнице, но от скоротечной чахотки и в Париже.
Кстати, из-за Богдановой-Бельской тоже стрелялись - молодой Островский, внук "того самого" драматурга, и сын генерала Головачева. Оба погибли. Об этом написано в воспоминаниях Веры Гартевельд, дружившей с Палладой целых восемь лет.
Вера Гартевельд, жена композитора Георгия Гартевельда (он страдал тяжелым психическим расстройством), также проводила много времени в "Бродячей собаке".
...я была очарована собственной внешностью, я сама собой восхищалась, и часто меня охватывало желание встать из-за стола и посмотреться в зеркало, чтобы снова почувствовать удовольствие быть красивой.
Фотографического доказательства ее словам нет, но есть поэтическое. Поэт Всеволод Курдюмов посвятил ей такое стихотворение:
Полюбился, не забылся
Профиль милого лица.
Ах, Пьеро, теперь не лето -
На руке Пьеретты нету
Обручального кольца.
Влажных губ запретный кубок
Скуп на терпкое вино;
Глуп Пьеро - в любовной мене
Он, пестро рассыпав звенья,
Утерял одно звено.
Без дурмана трав отравлен,
Черный саван приготовь,
- Долго блекнет позолота
На сафьяне переплета
Книги, названной «Любовь».
шилейко
Вера вела себя не в пример скромнее Паллады. Восторженным поэтам позволяла разве что читать стихи. Однажды Владимир Шилейко (востоковед, который потом станет вторым мужем Анны Ахматовой и умрет от туберкулеза в 39 лет) подсел к скучающей в "Бродячей собаке" Вере и закинул удочку: ах, говорит, как бы я хотел читать вам стихи! так жаль, что вы замужем!.. На что Вера ответила в том смвсле, что не вопрос, идемте сейчас же ко мне и хоть обчитайтесь своих стихов.
- А у вас на лестнице ковры есть? - осторожно поинтересовался Шилейко по дороге.
- Как вы смеете думать, будто я веду вас в дом, где муж может спустить с лестницы! - возмутилась Вера.
Муж и в самом деле даже не подумал ничего такого, а, проснувшись, стал болтать с ранним нежданным гостем "как ни в чем не бывало". Свекрови же, женщине обыкновенной и потому несколько шокированной, Вера объяснила, что Шилейко "поэт и не понимает условностей светских людей". Такое объяснение полностью удовлетворило мадам Гартевельд, и она дала гостю завтракать.
В воспоминаниях Веры Гартевельд упоминается и Владимир Маяковский. Правда, ей он стихов не читал, ему нравились другие женщины - еще более чуждые мещанским условностям, чем Вера, которая, по ее же признанию, "отдавала себе отчет в том, что даже в этой среде я отличаюсь от других". Другое дело - Софья Шамардина, Сонка.
В 1913 году знакомые попросили Корней Чуковского познакомить их дочь с петербургскими писателями. Чуковский и познакомил - с Маяковским. И поехали в "Бродячую собаку". Сонке было 19 лет, она была красива. Маяковского сразило наповал. Начался бурный путаный роман, полный стихов, романтики и глупости, закончившийся беременностью Сонки и многолетней ссорой Маяковского с Горьким (от ребенка Сонке "помогли" избавиться "друзья"; а Горькому напели - по некоторым сведениям, Чуковский, - что Маяковский заразил женщину сифилисом; из-за того и ссора случилась).