— И я хотел бы сказать пару слов о том, что люди называют реальностью. Некоторые говорят: это то, что мы видим. Я не вижу чужого сердца, не слышу его биение, но оно есть, ведь так? Я поднимаю глаза и смотрю на небеса, пытаясь увидеть звёзды. Но с досадой обнаруживаю лишь скучные серые тучи, смотрящие на меня в ответ. Но если мне всё же удаётся увидеть звёзды, то они реальны только в моих глазах, ведь возможно где-то в далёком космосе они давно уже истлели и погибли, но они живы в моём воображении. Днём я пытаюсь разглядеть луну, а ночью — солнце. Я их не вижу, но они есть, они существуют. Мы не видим реальность, мы видим лишь оболочки, то, что мы привыкли называть реальностью — это животные, дома и даже люди. Когда человек смотрит на подобных себе существ, он не видит их чувств и эмоций, он не видит их настоящих улыбок и опечаленных взглядов. Люди не видят проблем и моральных войн в материальной форме, но это не значит, что их не существует. Мы знаем, что дома нас ждёт наш преданный питомец и живём с ним бок о бок на протяжении нескольких лет, но не задумываясь о том, что у него есть свои мысли, мозг и чувства. Ведь мы не видим этого всего. Люди смотрят на дома и видят великолепные здания, а я теперь вижу сотни жизней и загадок других людей, которые там живут. Я не вижу их, но знаю, что они находятся там и тоже о чём-то переживают. А если вдруг человек начнёт задумываться о всём вышеперечисленном, то он сойдёт с ума. Я реалистичен. Я считаю, что я являюсь таким без советов и наваждений. Просто я вижу другую реальность, не такую, которую видите вы. Ведь для каждого она своя, она исключительна.
— Так, Стью, хватит философствовать! — высказалась Марго. — А то от твоих размышлений голова идёт кругом.
— А я считаю, что в его словах есть смысл, — сказал Кир, который до этого всё время молчал. — А ты, что скажешь, Райла?
— Я? — переспросила эльфийка, которая сидела, поглаживая животик Джару. — Мне кажется, что Стью в чём-то прав, хоть я и не до конца с ним согласна.
— А я, как квалифицированный врач, лучше вообще промолчу, — улыбнулась Афелия.
— Но это же всё абстрактно, Фель, — сказал Питер. — Не воспринимай это дословно, — в это время Мира сидела с округлыми глазами и смотрела в пустоту.
— Ну вот, пожалуйста, вы сломали ребёнка! — Афелия подсела к сестре ближе. — Мира, у тебя всё хорошо?
— Подожди, — отмахнулась девочка.
— Но…
— Тише, — перебила сестру Мира. Все замерли в ожидании. Вдруг девочка подняла палец вверх и три раза дотронулась им до носа. — Я поняла!
— А сейчас я не понял, — усмехнулся Кир. — Что это было?
— Это значит, что у неё есть идея, — пояснил Стью, ухмыляясь.
— Райла, ты говорила про какой-то фокус, — напомнила Мира.
— Да, говорила. А что?
— Можешь его показать? — возбуждённо спросила девочка. Питер с Марго засмеялись.
— Мне нужна твоя ящерка, — сказала Райла, копаясь у себя в сумке. Мира без размышлений дала игрушку эльфийке. — Глядите, — Райла достала жёлтый блестящий порошок и посыпала им ящерку. После она произнесла несколько магических слов на эльфийском и игрушка ожила.
— Вау, — восторженно ахнула Моренхел. — Научишь?
— Извини, но я не смогу. Для этого нужно уметь общаться с животными, — ящерка захлопала глазками бусинками и ласково потёрлась об руку Райлы.
— С ума сойти… — сорвалось с уст Стью, который завороженно на это смотрел.
— Фрося, ты живая! — воскликнула Мира и погладила ящерицу. — Это моя реальность, — сказала она, указывая на ожившую игрушку. — Теперь вы видите её так, как её вижу я!
— Восхитительный ребёнок, — только и произнёс Питер, засматриваясь на происходящее.
— Моя девочка, — усмехнулся Стью, подошёл к ней и потрепал по голове.
— Райла, можно тебя на минутку? — отозвала её в сторону Моренхел.
— Да, что такое?
— Когда ты уже признаешься Киру? — нетерпеливо спросила чародейка.
— Когда мы окажемся на луне! — усмехнулась эльфийка и ушла опять к остальным.
Наступала ночь. Питер капался у себя в сумке, а после достал много разноцветных ниток:
— Стью, иди-ка сюда, — он стал распутывать мотки и аккуратно их раскладывать. Безликий отвлёкся от компании своей сестры, извинился и вальяжно подошёл к возлюбленному.
— Мы собираемся вязать ковёр? — усмехнулся он.
— Лучше, Стью. Мы будем делать тебе растачку. Я давно смотрю на твои прекрасные волосы, у меня руки так и чешутся.
— Это ты про ту штуку, которая у тебя на голове? — Стью сел рядом с ним и упал головой на ближайшую подушку.
— Да, мы будем делать тебе «эту штуку». Выбирай цвета, — Питер гордо развёл руками над множеством разных ниток.
— Так, что тут у нас? — Стью внимательно разглядывал все мотки. — А сколько можно?
— От их количества будет зависеть толщина растачки.
— Тогда я выбираю фиолетовый, тёмно-зелёный и чёрный.
— Хорошо, тогда вообще без проблем, — улыбнулся Питер и взял нитки нужных цветов, отложив другие в сторону. — У меня в коробочке есть некоторые бусины. Выбери те, которые тебе нравятся, — он открыл крышку маленького ларца, в котором таились сокровища.
— А можно будет приделать вот эту стрелку от маленьких часов? И ещё серебряную шестерёнку, и пару этих деревянных бусин?
— Конечно, Стью, для тебя мне нечего не жалко, — Питер отложил ларчик в сторону. — Часы ещё украсть можно, а разобрать их не проблема.
— Питер! — возмутился Безликий. — Ты что, украл их? У какого такого простофили ты смог их своровать?
— Не простофиля, а герцог. Его карманные часы. Будет знать, как носить их в заднем кармане.
— Питер, — Стью приблизился к его уху и прошептал, — и даже повода не было? Ты просто решил их украсть? — в его голосе не было агрессии, он был манящим и сладким, но имел явный подтекст в виде скрытой угрозы.
— Нет, — Пит замер, чуть ли не задержав дыхание.
— Мой дорогой Питер… — Стью провёл рукой по его ноге, а после приблизился к шее. — Мой Питер… — он коснулся зубами его мягкой кожи и несильно укусил.
— Тут же много людей! — прошипел Питер.
— Меня это не волнует, — тихо ответил Стью и снова его укусил. Через несколько мгновений он отстранился. — Мы продолжим чуть позже, — лукаво улыбнулся Безликий и покорно сел рядом с Питером. — Что ж, фокусник, давай играй с моими волосами.
— И больше не кусайся на людях. Ты бы меня ещё в губы поцеловал! — возмущался Питер, отбирая нужные локоны. Стью неожиданно повернулся к нему и поцеловал. Кир и Райла в недоумении посмотрели в их сторону. — Он просто напился! — заверял их Питер, краснея, когда его возлюбленный отстранился.
— Да ладно? — Стью нагло и самодовольно улыбался и смотрел Питу прямо в глаза.
— А ты за словом в карман не полезешь, — прошипел Питер и начал снова перебирать его волосы.
Все сытно покушали и валялись, напевая разные песни под гитару. Очередь дошла и до Питера:
— Что ж, — он взял в руки гитару, — пришло время моей песни.
♪Пройдусь я меж деревьев старых, оплетённых тьмой,
Осознавая мир, что вновь открылся предо мной,
И удивлюсь, как заражённый этой чумой,
Я остался нежданно живой и ощущаю, как в душе расцвёл цветок чудной.
Глупо ль дальше вопрошать, скользя по лезвию ножа?
Так сложилось, что увы, я в любовь абсолютно не верил,
Так уж вышло, ах увы, было чувство мне не осознать,
Так сложилось, думал, что запечатал я в сердце все двери,
Как же вышло, что мне довелось здесь тебя повстречать?
Я думал: «Что ж, опять обман. Сыграю так и быть».
Не всё же разум воспалённый мне в вине топить.
Вдруг этот странный мотылёк сумеет подарить
Мне немного тепла, чтобы жить,
Не ощущая смертный холод в уголках души?
Кто же мог предугадать, что могут бабочки пылать?
Так сложилось, что увы, я в любовь абсолютно не верил,
Так уж вышло, ах увы, было чувство мне не осознать,
Так сложилось, думал, что запечатал я в сердце все двери,
Как же вышло, что мне довелось это пламя познать?
Если б не было тебя, я в любовь никогда б не поверил,
Если б не было тебя, я бы жизнь никогда не познал.
Настежь только для тебя распахну своего сердца двери.
Сквозь века, сквозь миры как же счастлив я, что узнал: