Этим ходом Гутрамн решил многое. Он отдал ему города, которые и так были захвачены Гундовальдом. Он признал Хильдеберта совершеннолетним и вывел из-под опеки матери. Хильдеберт даст ему собственное войско, и они двинут его на Гундовальда. Самозванец будет уничтожен, и очень скоро.
***
Год 6093 от Сотворения Мира (585 от Р.Х.), май. Комменж. Аквитания.
Городок Комменж, расположившийся в предгорьях Пиренеев, был почти неприступен. Он стоял на высокой скале, и был окружен высокой стеной с башнями. В городе был источник чистой воды, а его амбары ломились от зерна. Именно сюда сбежал Гундовальд, когда понял, что на него движутся армии Австразии и Бургундии. Герцог Дезидерий, отличавшийся поразительным чутьем, сбежал первым. Он умудрился прихватить часть казны, половина из которой, впрочем, досталась врагам. Верблюды, груженые драгоценной поклажей, немало изумили воинов Гунтрамна, и вся Галлия окончательно убедилась в том, что не истинный Меровинг пытался захватить власть, а безвольная кукла, оплачиваемая из далекого Константинополя. Тем не менее, Сагиттарий, герцог Аквитании Бладаст, Ваддон, Гунтрамн Бозон и Эоний Муммол не струсили, и готовили город к обороне. Запасов и воды было предостаточно, стены были крепки, а значит, сидеть в осаде они могли много месяцев. Но главным вопросом было не сколько сидеть, а зачем. И эта мысль терзала приближенных Гундовальда день и ночь. Они уже уяснили, что их авантюра потерпела крах.
А войско под командованием Леодегизила плотно обложило город. Осажденные наблюдали со стен, как воины ставят палатки, как собирают тараны и как возвращаются в лагерь отряды, грабившие окрестности. Столбы дыма на горизонте говорили о том, что с деревенскими жителями никто церемониться не собирался. Южная часть Аквитании была ограблена дочиста.
Оллон, граф Буржа, взобрался как-то на холм и кликнул Гундовальда. Тот пришел, и у них состоялся преинтереснейший разговор. Граф спросил его:
- Не ты ли тот маляр, который во времена короля Хлотаря размалевал двери и своды часовни? Не ты ли тот, которого жители Галлии обычно называли Балломером? Не ты ли тот, которого франкские короли за непомерные притязания неоднократно остригали и выгоняли? Скажи же, несчастнейший из людей, кто тебя привел в эти места? Кто в тебя вселил такую дерзость, что ты осмелился дойти до границы наших государей и королей? Если кто тебя пригласил, то назови того вслух. Вот пред очами твоими стоит смерть; вот тот самый ров погибели, что ты так долго искал, в него тебя ввергнут стремглав. Назови имена твоих спутников и выдай тех, кто тебя призвал (1).
Гундовальд ответил:
- Что Хлотарь, отец мой, возненавидел меня, это каждому известно; что он меня остриг, а потом и братья остригли, это всякому ясно. Оттого-то и сошелся я с Нарсесом, правителем Италии; там и жену взял, и двух сыновей родил. А как жена умерла, я с детьми уехал в Константинополь. Императоры же приняли меня ласково. И там я жил до сего времени. А перед этим, когда был в Константинополе Гунтрамн Бозон, я, обеспокоенный, старательно расспрашивал его о делах моих братьев и узнал, что род наш захирел и от корня нашего остались только короли Гунтрамн и Хильдеберт, то есть брат мой и сын моего брата. Король Хильперик и сыновья его умерли, остался только один младенец. Брат мой Гунтрамн детей не имел, а Хильдеберт, наш племянник, не был еще в силе. Все это подробно изложив, Гунтрамн Бозон пригласил меня сюда, говоря: «Приходи, ибо тебя зовут все знатные мужи в королевстве Хидьдеберта, и никто не посмеет слова молвить против тебя. Ибо все мы знаем, что ты сын Хлотаря, и если ты не придешь, то в Галлии никого не останется, кто мог бы править королевством». Я же, вручив ему много подарков, взял с него клятву у двенадцати святынь в том, что я доеду до этого королевства в безопасности. Посему я прибыл в Марсель, и там меня принял с величайшим радушием епископ, так как у него были письма от знатных лиц из королевства моего племянника Хильдеберта. А оттуда по желанию патриция Муммола я переехал в Авиньон. Гунтрамн же, забыв о клятве и о своем обещании, отнял у меня мои богатства и присвоил их себе. Знайте, что я такой же король, как и брат мой Гунтрамн. И если вы переполнены такой лютой ненавистью ко мне, то отведите меня к вашему королю, и если он признает меня своим братом, то пусть делает то, что ему захочется. Если же вы этого не захотите, то дайте мне уйти туда, откуда я пришел. Я и вправду уйду, никому не причинив обиды, А чтобы убедиться в том, что это правда, спросите Радегунду из Пуатье и Инготруду из Тура, они подтвердят вам, что я говорю правдиво (1).