***
Полгода спустя.
Корабль из Константинополя пришел в порт Марселя без происшествий. Морские пути еще исправно функционировали, и корабли ходили по Средиземному морю, не боясь пиратов. Лет через сто арабы перекроют эту дорогу окончательно, и Европа станет задворками мира на долгие столетия, а ее города покинет половина жителей, чтобы снова стать крестьянами. Их навыки перестанут быть нужными кому бы то ни было, ведь виллы знати сами будут производить все, что им необходимо для жизни. Со смертью портов с их пошлинами, и городов как ремесленных центров окончательно деградирует и династия Меровингов, которая по старому римскому обычаю содержала профессиональную дружину, платя ей золотом. Они так и не смогли додуматься до феодализма, а потому проиграли. Старый Рим умер, и это понял только Карл Великий, который стал раздавать землю за военную службу. Но это будет еще так не скоро… А вот прямо сейчас Марсель процветал, и туда ежедневно приходили корабли из Империи, привозя вино и ткани, пряности и папирус, ювелирные изделия и оружие. Половина города принадлежала королю Хильдеберту, а вторую выторговал себе король Гунтрамн, безмерно жадный до купеческих податей и столичных товаров.
Гундовальд вез с собой огромную казну, что дали ему имперские чиновники на ведение войны. По их замыслу, он должен был нанять войско, перебить своих братьев и стать королем франков. Знать Австразии в лице герцога Бозона выразила свое самое горячее желание видеть на троне вместо сопливого мальчишки настоящего мужа, и евнухи купились. Они еще не знали этого проходимца. Десятки тысяч солидов в виде монеты, тканей и дорогой посуды были отправлены с Гундовальдом в Марсель. И вот теперь все это немыслимое богатство разгружали люди местного епископа Теодора. Он имел письмо из самого Меца, где ему предписывалось встретить этого человека и дать ему коней. До Авиньона, где нового короля ждал беглый бургундский патриций Эоний Муммол, было рукой подать. Именно оттуда должен был начать свое победоносное шествие король Гундовальд, присоединяя по дороге все новые и новые отряды франков.
***
Две недели спустя. Авиньон. Австразия.
- Тут, король, за последний год кое-что произошло, - задумчиво постукивал пальцами по столешнице Эоний Муммол. – И это может сильно поменять наши планы.
- О чем ты говоришь? - воскликнул Гундовальд. Он в своих мечтах уже видел себя королем, а тут, словно ведро ледяной воды на голову вылили.
- Епископ Эгидий, от имени которого с тобой вели переговоры, отстранен от власти. Он втайне служил королю Хильперику, и теперь его партию свергли. Герцог Луп отправлен в изгнание, а другие герцоги едва не казнили его. Думаю, тебе сейчас здесь не будут рады.
Гундовальд опустился на скамью без сил. Неужели, все, что он делал, было напрасно? Столько лет потрачено зря! А ведь мама так хотела этого!
- Но ты не волнуйся, - успокоил его Муммол. – Это же Франкия. Тут вечно что-то происходит. Ты не успеешь оглянуться, как вернешься сюда снова.
***
В это же время. Прованс. Земли короля Хильдеберта.
Армия Гунтрамна Бозона вошла в мятежный Марсель. Мыслимо ли дело, епископ Теодор посмел принять самозванца и дать ему лошадей до самого Авиньона. Герцог, пылая праведным гневом, бросился к королю Хильдеберту (а если быть более точным, то к его матери), и предложил избавить страну от новой междоусобной войны. Он отправит своих«верных» в этот поход, взяв из казны только зерно на прокорм. Он так горел негодованием, так преданно заглядывал в глаза, что Брунгильда позволила ему возглавить армию Австразии.
- Епископа взять, и в келью под замок! – скомандовал он, не обращая внимания на священников, потерявших дар речи от такого беззакония.
- Ты что творишь, герцог? – возмутился епископ. – Я тебя сейчас прокляну, исчадие сатаны!
- Проклинай! – махнул рукой Бозон. – Плевать я на тебя хотел! К королю на суд поедешь. Там ему объяснишь, как ты тут самозванца привечал.