— Да, госпожа, свидетелей не останется, я все сделаю, как нужно, — вновь поклонился слуга.
— Уходите все, устала я. Рожала всю ночь, спать хочу, — заявила Фредегонда, и король, не прекословя, вышел из ее покоев, осторожно прикрыв за собой дверь.
Глава 17
Брунгильда рыдала в голос. Она билась в истерике с того самого момента, как услышала страшную весть. Любимый мужчина, отец троих ее детей, ее опора в этой жизни, погиб. Его подло зарезали убийцы Хильперика. Или это его жена сделала? О ней всякие слухи ходят, один другого страшнее. Да пусть они все сгорят в адском пламени! Эта Фредегонда еще и в смерти ее сестры виновна. По ее наущению Хильперик Галесвинту задушил, тут и сомнений никаких быть не может.
Старый дворец, в котором жила еще святая Клотильда, приютил ее и детей. Бывшие римские термы были сильно перестроены, и для жизни вполне годились. Только жить тут Брунгильде вовсе не хотелось. Ей нужно было обратно в Мец мчать, а она с детьми и кучами добра здесь застряла. Она сюда всю личную казну привезла. Несколько возов дорогой посуды, рулонов тканей, одежды, меха и золота с серебром. Золото, правда, в небольшом сундуке поместилось, который у нее в опочивальне стоит. Парижские франки, что еще вчера у нее в ногах валялись, теперь посматривали свысока и разговаривали дерзко.
— Ты и сама понимаешь, королева. Не можем мы тебя отпустить никак. Надо законного короля дождаться, он и решит. А то быть нам от нашего господина в казни жестокой. А ты пока погости у нас, мы к тебе с полным уважением.
С уважением, как же. Она пленница теперь, и дети ее тоже. Брунгильда оценила ситуацию сразу. Трезвый разум опытной правительницы выдал решение. У нее одна задача — сына спасти. Без сына она — ничто, просто пустое место. А если она сына спасет, то и убивать ее никто не станет. Побоится Хильперик, что ему от лица ее малолетнего сына кровную месть объявят. А вот если она спасти своего малыша не сможет, то ей и дочерям только в монастырь идти, никому она не нужна будет на всем белом свете. Все богатства отберут, и в темной келье сгноят, как Теодогильду. Про нее уже лет семь, как не слышно ничего.
Спасение пришло через пару дней, когда к ней заявился герцог Гундовальд, который направлялся домой со своим отрядом.
— Бежите? — презрительно спросила королева после положенных приветствий.
— Бежим, — не стал спорить тот. — Тут нам без короля делать нечего. Перережут всех, как цыплят.
— Заберешь нас с собой? — спросила Брунгильда.
— Не смогу, — покачал тот головой. — Парижские франки не выпустят. Да и делать тебе там сейчас нечего. Убьют тебя.
— Убьют? — побледнела Брунгильда. — Как убьют? За что?
— Вот ты глупая баба все-таки, — усмехнулся Гундовальд, но Брунгильда проглотила оскорбление. Она уже поняла, что теперь их будет много в ее жизни. — А зачем ты там нужна? Король нужен, а ты нет. Там же сейчас грызня начнется, кто вместо короля править будет. Ты только мешать станешь. Или думаешь, что тебе власть отдадут? Не отдадут, никто бабе подчиняться не станет.
— Тогда юного короля забери с собой, — умоляюще сказала королева. — Гогону его отдай. Скажи всем, что такова моя воля. Если Хильперик сына увидит, то убьет сразу же.
— Франки дверь охраняют, — с сомнением сказал Гундовальд. — Не выпустят.
— Я тебе в окошко его подам, там сзади нет охраны, — глаза Брунгильды были налиты слезами.
— Хорошо, — кивнул Гундовальд, взвесив все за и против. Ему лично слабый король был выгоден, и это все решило. Гундовальд вышел, оставив королеву, а Брунгильда обняла своего малыша, заливаясь слезами.
— Сыночек, тебе нужно поехать домой с дядей Гундовальдом.
— А ты как же? — спросил ее маленький король. — Ты разве со мной не поедешь?
— Нет, сыночек, — сказала королева, глотая слезы. — Мне нужно остаться тут. Твои сестры тоже будут со мной. Но мама обязательно приедет к тебе, не волнуйся.
— Но я никуда не хочу без тебя ехать, — захныкал мальчик.
— Хильдеберт, ты же воин! — сказала Брунгильда сквозь слезы. — Тут тебя убьют враги. А ты должен выжить и отомстить за отца. Понимаешь?
— Понимаю, — мальчик посмотрел на мать на удивление серьезными глазами. — Я буду тебя ждать. Ты же не бросишь меня?
— Ни за что! — обняла его Брунгильда. — Я приеду сразу же, как только смогу. Пойдем.
И она передала его Гундовальду, который посадил юного короля в седло перед собой, и с гиканьем пришпорил коня. Брунгильда в который раз за эти дни упала на ложе и забилась в рыданиях.