Его снова и снова отслеживали радарами, но пока что еще не удалось выяснить, где и как пилот рискнет пойти на посадку. Слушая текущие показания радаров, Харриман проклинал себя за то, что решил сэкономить вес за счет радиопередатчика.
Показания радара поступали все быстрее. Голос прервался, затем сказал:
— Идет на посадку!
— Передайте на поле, чтоб были готовы! — крикнул Харриман.
Затаив дыхание, он ждал. После бесконечно тянувшихся секунд ожидания вклинился другой голос:
— Лунный корабль приземляется. Сядет немного западней Чихуахуа, в Олд Мехико.
Харриман метнулся к выходу.
Направляемый по радио, пилот Харримана вскоре заметил «Пионера», непривычно маленького на фоне желтой пустыни. Пилот удачно посадил стратоплан совсем рядом с «Пионером». Еще до приземления Харриман уже нащупывал дверную ручку.
Лекруа сидел на песке, прислонясь спиной к опоре корабля и наслаждаясь тенью его куцых треугольных крыльев. Перед ним, разинув рот, стоял какой-то деревенский пастух. Как только Харриман подбежал к нему, Лекруа встал, отшвырнул окурок и сказал:
— Привет, босс!
— Лес!
Харриман обнял молодого человека.
— Рад видеть тебя, дружище!
— И я рад видеть вас. Этот Педро не умеет говорить по-нашему.
Лекруа огляделся; вокруг больше никого не было, кроме пилота, доставившего сюда Харримана.
— А остальные? Где Боб?
— Я не стал их ждать. Скорее всего, через несколько минут будут. Э, да вот и они!
На посадку заходил еще один стратоплан. Харриман повернулся к своему пилоту:
— Билл, поди-ка, встреть их!
— А? Да вы не беспокойтесь, они подойдут.
— Делай, что говорят.
— Вы начальство…
Пилот побрел по песку, всем своим видом выражая недовольство. Лекруа был озадачен.
— Быстрей, Лес! Помоги-ка мне с этим!
«Этим» были пять тысяч конвертов со спецгашением, которые должны были побывать на Луне. Вдвоем они перетащили сумку в лунный корабль и запихнули в пустой шкафчик для продуктов. От взглядов вновь прибывших их надежно прикрывал стратоплан.
— Фу-ты, — сказал Харриман. — Чуть-чуть не влипли. Нам позарез нужны эти полмиллиона, Лес.
— Конечно. Однако, мистер Харриман…
— Тс-с-с! Они идут. Что насчет другого дела? Все готово?
— Да, но я бы хотел ска…
— Тихо!
На втором стратоплане прилетели вовсе не их сотрудники, а целое стадо репортеров, операторов, звукорежиссеров, комментаторов и техников. Лекруа и Харримана взяли в кольцо.
Харриман самодовольно помахал всем:
— Давайте, ребята! Снимайте, сколько влезет, облазайте весь корабль — будьте, как дома! Смотрите все, что хотите, только на капитана не шибко наседайте — он устал.
Приземлился еще один стратоплан — это был Костер с Диксоном и Стронгом. Энтенса прибыл на отдельно нанятом корабле и принялся командовать своими телевизионщиками, фотографами и репортерами. Все вместе они чуть не подрались с другой, несанкционированной командой журналистов.
Прибыл большой транспортный вертолет, из него выбрался наружу взвод мексиканских солдат в хаки. Откуда-то, похоже, прямо из-под песка появились несколько дюжин местных крестьян. Отбившись от репортеров, Харриман провел краткие, но довольно убыточные переговоры с капитаном местной армии, в результате чего был наведен относительный порядок, и «Пионер» спасен от любителей сувениров.
— Эй, положь, где лежало! — раздался из недр «Пионера» крик Лекруа.
Харриман замер, прислушиваясь. Голос пилота зазвучал выше:
— Не твое дело! Положь, говорят!
Харриман протолкался к люку:
— Что стряслось, Лес?
Внутри кабины, размерами едва ли больше телефонной будки, стояли трое: Лекруа и два репортера. Все трое были порядочно возбуждены.
— Что стряслось, Лес? — повторил свой вопрос Харриман.
Лекруа держал в руках маленький мешочек — пустой. На антиперегрузочном кресле, отделявшем его от репортеров, были рассыпаны маленькие, тускло поблескивающие камешки. Один из них репортер держал поближе к свету.
— Да вот, — зло сказал Лекруа, — суются, куда не просят.
Репортер, разглядывавший камень, сказал:
— Вы ведь нам позволили осмотреть все, что захотим? Так ведь, мистер Харриман?
— Именно.
— А ваш пилот, — он указал пальцем на Лекруа, — кажется, не предполагал, что мы это найдем. Они были спрятаны под обивкой кресла.