По случаю экспедиціи, сделанной командовавшим на Кавказской линіи, генералом от инфантеріи Вулгаковым, против Закубанских и Кабардинских народов, Император Александр пожелал знать мненіе об этом преднріятіи генерала Тормасова. Исполняя волю Государя, Тормасов, в письме военному министру, » изложил свои мысли следующим образомъ:
„Народы сіи, как все Азіятцы вообще, имеют .нрав буйный, горячій и мстительный; для обуздаиія их неоспоримо нужен страх, но необходимо также в отношеніи к ним соблюдать справедливость. Горцы, при послабленіи, делаются наглы, а при строгости, далее жестокой, но справедливой, покорны до рабства и верны, во всем значеніи этого слова; при несправедливой-ясе, и в особенности при продолжительной строгости, выходят из всех граііиц и готовы на все, даже превышающее их силы, чтобы удовлетворить своему мщенію*. Но мненію генерала Тормасова: „с неременою правил обращенія с ними, можно ожидать неремены их іюведенія. Начальники войск на линіи следовали такой системе, чтобы держать сопредельные нам народы не только в новиновеніи, но в жесточайше м рабстве, действуя против них силою оружія, под тем предлогом, чтобы укротить гордый дух их, и последсгвіем того было не нокореніе, а отчаянное ожесточеніе сих народов. Кабардинцы, сильнейшіе из горцев, могут служить тому примером: народ сей был некогда многочислен и великодушен. Вечной намяти достойный Государь, Император Петр I нашел в семь мужествен ном и нокорном себе народе лучшую онору при действіях против Дербента и Дагестана. Оставалось только поддержать такое расположеніе Кабардинцев к Россіи-
„Устроеніе Кавказской Линіи, сіе мудрое предначертаніе, необходимое для удержанія в новиновеніи еильнаго народа, иесостоявшаго в прямом подданств!; Роесіи, не могло быть принято им равподушно. Кабардинцы покушались низнровергнуть ото учреждепіе, но убеднвшись в превосходстве могущества Россіи. присягнули къверности нашему правительству. Тогда можноб было, снисходя к их природным свойствам, обычаям, понятіям, и даже сохраннв их внутреннее унраиленіе, привлечь их к себе благотвореніем, сопряженным с строгою справедливостью. Сколько былобы пользы для Россіи. еслибы сей многочисленный и воинственный народ, привлеченный признательностью, соделался членом обширной Россійской Имнеріи, чему конечно последовали-бы и нрочіе горскіе народы. Вместо того, разширеніе Кавказской Линіи, на счетъ лучшей земли, сделало Кабардинцев недоверчивыми к нам; жестокость начальников привела их в уныніе, а принятая нами система — поселять вражду между владельцами, узденями и народом и производить посреди их междуусобія — пріучила их к войне. Наконец, суетное желаніе некоторых из начальствовавших на линіи — отличить себя военными действіями против Кабардинцев, вместо того, чтобы привлечь их к себе кротким и справедливым управленіем, ввело в обыкновеніе предпринимать каждый год действія против них, или других народов, нередко без всякой причины. Так поступали мы с ними с самаго устроенія Кавказской Линіи.
„И так весьма естественно, что горскіе народы не могут быть привязаны к Россіи, и хотя некоторые из них, по слабости своей, показывают вид покорности, однако прежнія впечатленія долго останутся неизгладимы. Не находя сил своих достаточными для сопротивленія, они покоряются, дают аманатов, присягаюг и, скрыв на-время свою ненависть к нам, снова обнаруживают ее при первом удобном к тому случае*.
Из всего этого, сделав вывод не только о безполезности, но и вреде экспедиціи Булгакова против Закубанцев и Кабардинцев, тЬм бол Ье, что между сими народами свирепствовала зараза, генерал Тормасов полагал вернейшими средствами для усмиренія и привлеченія их: во 1-х, прервать сообщеніе горцев с Турціей, чтб завладеніем черноморских крепостей и пристаней уже исполнено; во 2-х, мирным туземцам, занимающимся земледеліем и скотоводством, оказывать покровительство и доставлять всевозможныя выгоды, что отчасти исполнено учрежденіем в прошлом году, для
Кабардинцев, солянаго магазина ври Прохладпинском нограничном карантине; в 8-х, как магометанское духовенство имеет вліяніе и на гражданское управленіе краем, то стараться, чтобы онрсделяемые в сіе званіе люди были благонамеренны, кротки и преданы Россіи; в 4-х, содержать кордонную стражу на линіи строжайшим образом, так, чтобы хищническія шайки, при каждом нокушеніи прорваться внутрь страны, были истребляемы, чего можно достигнуть достаточным числом войск и частыми укрепленіями на кордоне. Наконец, в 5-х, привлекать горцев в наши города, устроить там мечети, жилища для духовенства и школы для образованія юношества, а также открыть торговый сношенія между сими народами н жителями кавказской губерніи. Но генерал Тормасов полагал, что: „после экспедиціи генерала Булгакова, нельзя ожидать, чтобы горскіе народы, без страха, с чистоеердечным доверіем, могли являться к нему но делам своимъ“ (14).