34
180.-,. „добрых» жителей Вены. Граф Врбна, удостоенный особенною доверенностыо Императора Франца, отправился в Шёнбрунн, где находилась главная квартира Наполеона, умолять о пощаде столицы, уже более трех сот лет невидавшей непріятеля в стенах своих, и изъявить готовность исполнить веленія победителя (52). Станем-ли, после такого униженія народной чести, удивляться высокомерію, обуявшему Наполеона по занятіи Вены. В бюллетене 15-го ноября н. ст. было сказано: „В кабинете шёнбрунскаго дворца, где занимается Император, стоит мраморная статуя Маріи-Терезіи. Император, увидев ее, сказал, что ота великая Государыня не позволила-бы управлять собою какой-нибудь госпоже Коллоредо. Постоянно окруженная сановниками своей Имперіи, она не допустила-бы казаков и „московитов» разорять свои области; она не последовала-бы советам придворнаго, подобнаго Кобенцелю, который, зная вполне дворскіе происки, боится прогневать иностранку, во зло употребляющую свое вліяніе; советам писаки (scribe), подобнаго Коллембаху; человека гнуснаго всему свету—подобнаго Ламберти. Она невручилабы начальство над арміей Макку, назначенному не по воле своего Государя, не по доверію народа,
но по домогательствам Англіи и Госсіи___ Вся
Европа должна сожалеть о том, что Император Германскій, благонамеренный, более дальновидный, нежели его министры, и обладающій, во многих отношеніях, качествами великаго Государя, до такой степени мало уверен в самом себе и так одинок; его сановники, питающіе в себе к нему уваженіе, могли-бы помочь тому, но никто из достойнейших людей, преданных отечеству, не имеет доступа к Императору Францу. Такое от-
чужденіе приписывают вліянію Императрицы, и это поселяет в ыароде общую к ней ненависть"... (53).
Кут^зов, щедро платившій лазутчикам, получив, еще ввечеру 1-го (ІЗ-го) ноября, от них сведеніе о заняты Французами переправы у ВЬны и о движеніи Мюрата к Корнейбургу, немедленно выступил по дороге к Шратенталю и на следующее утро прибыль к Мейссау, где даль отдых своей утомленной арміи. Передовыя войска Мюрата тогда находились у Штокерау, в 85-ти верстах от главных сил Кутузова, а Бернадотт и Мортье еще оставались за Дупаем: таким образом Кутузов подвергался нападенію только со стороны Мюрата, и ему надлежало выдти, как ложно быстрее, на дорогу, ведущую от Вены к Цнайму, у Ецельсдорфа (Jetzelsdorf), чтобы не позволить непріятелю отрезать путь отступленія к Брюнну. Разстояніе от Ецельсдорфа до Мейссау было несколько менее, нежели до Штокерау, но тогдашнія русскія войска уступали в движимости Французам, и к тому-же Кутузов, неимея точных сведеній— где находился Мюрат, опасался, чтобы он не предупредил его у Ецельсдорфа, и потому решился выслать князя Багратіона с отрлдом к ближайшему пункту на венской дороге — Голлабрунну, для удержанія непріятеля, пока главныя силы арміи выйдут к Ецельсдорфу. Отряд князя Багратіоиа, ночью прибывіпій к Эберсбрунну (близ Мейссау) и еще неуспеішіій сварить себе пищи, немедленно выступил на-легке по просёлочному пути к Голлабрунну, и пройдя ночью двадцать верст, по весьма дурным дорогам, под дождем, прибыль туда г>-го (15-го) ноября, в девять часов утра (54).
Кутузов, с главными силами, выступив от Эберсбрунна, ввечеру 2-го (14-го), шел безостано-
з*
36
вочно всю ночь. Войска его, на всяком шагу увязая іі грязи, достигли утром Ецельсдорфа. Таким образом обезпечив свое дальнейшее отступленіе. Кутузов дал отдых арміи, сделавшей в полторы сутки иереход в 50 верст. А, между тем, князю Багратіону предстояло удерживать несравненно сильнейшаго неиріятеля. Никто не моггі. исполнить такоі'0 порученш лучше Багратіона. Неустрашимый среди смертей, хладнокровный в пылу боя. он обладал сердцами своих подчиненных; одно его слово—один взгляд —соделывали героями иофицеров, высоко ценивших его военныя дарованія, и солдат, свидетрлой ого ііодііигов в Италіи и Швейдаріи.