Политическое развитие в 30—50-х годах
Борьба цейлонского народа против иноземного ига
Создание плантационного хозяйства имело важные экономические и социальные последствия для населения Цейлона. Особенно сильно изменился район Центрального нагорья, где на месте непроходимых лесов появились кофейные плантации, новые населенные пункты и разветвленная сеть шоссейных дорог. Многие города Кандийского государства пришли в упадок после завоевания этих территорий английскими военными отрядами. II только с развитием кофейных плантаций такие города, как Бадулла и Матале, превратились в процветающие торговые центры. Значительно выросло городское население всего района плантационного хозяйства. Существенные изменения произошли в его национальном и социальном составе.
В ряде районов на смену кандийскому крестьянству пришли индийские плантационные рабочие, а в городах и других населенных пунктах поселились сингалы из прибрежных районов острова и мавры. Последние сосредоточили в своих руках розничную торговлю продовольствием и другими товарами. Многие сингалы занимались продажей леса и других строительных материалов, они выступали подрядчиками на строительстве дорог, кофейных фабрик и домов для плантаторов. Накопленные деньги они вкладывали в кофейные плантации. Значительное число цейлонцев было связано с вывозом кофе из районов плантационного хозяйства в Коломбо и Галле, а также работало в торговых агентствах, в центрах по производству кофе и в портах.
Среди первых крупных цейлонских кофейных плантаторов обычно называют семейство де Сойза из Моратувы. Его глава Иеронис де Сойза скопил солидные средства, занимаясь торговлей спиртными напитками (араком). На эти деньги он купил в Хангуранкете 400 га земли и превратил их в кофейную плантацию. Семейство де Сойза занималось различного рода предпринимательской деятельностью, в частности основало один из первых цейлонских банков.
Создание кофейных плантаций изменило не только внешний облик ряда прежде малонаселенных мест. Сеть дорог и новых городов преобразила жизнь населения. В значительной степени была разрушена обособленность кандийских деревень и нанесен удар традиционному укладу хозяйства. На смену кандийской аристократии и буддийскому духовенству, чье влияние на крестьянство английские колониальные власти стремились всячески ослабить, пришли английские чиновники. Но англичане не знали местного языка, обычаев кандийцев, были плохо информированы о том, что происходит в том или ином районе. Колониальные власти заботились лишь о получении больших доходов с кофейных плантаций. Они полностью игнорировали нужды цейлонского крестьянства, чье хозяйство пришло в упадок. Особенно тяжело отражалось на производстве продовольствия разрушение ирригационной системы. Крестьяне не без основания считали причиной многих своих бед отсутствие какой-либо помощи со стороны английских чиновников.
После подавления восстания 1817–1818 гг. английские колониальные чиновники никогда не упускали случая унизить кандийскую феодальную аристократию, лишить ее прежних привилегий. Но кандийская феодальная аристократия и буддийские бхиккху (монахи) по-прежнему пользовались огромным влиянием среди кандийских крестьян, которым была свойственна идеализация доколониального прошлого страны. Времена господства правителей сингальских династий, когда на Цейлоне не было ни европейцев, ни индийских плантационных рабочих, представлялись кандийским крестьянам «золотым веком». Глубокая религиозность крестьян, в жизни которых представители буддийского духовенства продолжали оставаться наставниками и учителями, использовалась последними и кандийской феодальной аристократией для вовлечения крестьян в борьбу против иноверцев-англичан.
С завоеванием Цейлона английскими колонизаторами начались гонения на буддизм, расширилась пропасть между светскими властями и буддийским монашеством.
Буддийское монашество не только лишилось государственной поддержки в защите своей собственности, но и начало быстро терять эту собственность. Между 1819 и 1853 гг. колониальные власти конфисковали значительные массивы храмовых земель и поставили многие буддийские институты в крайне бедственное положение. Хотя английские колониальные власти объявили себя покровителем буддизма, что вытекало из положения декларации 1818 г., их действия фактически привели к тому, что функции защиты буддийской земельной собственности не были переданы какому-либо учреждению, а сама эта собственность в 40-х годах была провозглашена ничейной и подлежащей регистрации. Тем самым была узаконена возможность экспроприации храмовых земель в пользу английских колонизаторов.