К концу 1795 года банк ссудил правительству 6 миллионов долларов, или 60% своего капитала. Поскольку банк якобы был обеспокоен стабильностью государственных финансов, он потребовал частичного погашения этого кредита. Правительство не располагало достаточными средствами и поэтому в период между 1796 и 1802 годами было вынуждено продать свой пакет акций банка. Благодаря этой хитрой уловке банк стал на 100% частным, причем 75% акций принадлежали иностранцам.
В 1811 году лицензия банка закончилась. Банк скрывал свою прибыль, действовал тайно и, по сути, был неконституционным. Он был рассчитан в первую очередь на обслуживание деловых интересов Севера за счет сельскохозяйственного Юга, поэтому демократическо-республиканская партия (джефферсонианцы) хотела его упразднить.
Бывший президент Томас Джефферсон был одним из тех, кто «яростно выступал против»[103] продления лицензии. Что особенно раздражало законодателей, так это то, что банк теперь на 100% принадлежал иностранцам. Пресса описывала законопроект о продлении лицензии банка как «большое мошенничество», употребляя такие эпитеты, как «стервятник», «гадюка» и «кобра».[104] Кроме того, законодатели утверждали, что регулирование мер и весов и выпуск чеканных денег являются конституционным правом Конгресса[105]. Законопроект был отклонен с небольшим перевесом в 65 голосов против 64, что было достижением, поскольку существует большая вероятность того, что многие голоса в поддержку законопроекта были куплены. 3 марта 1811 года банк окончательно закрыл свои двери.[106]
Когда главный акционер Первого Банка Соединенных Штатов Майер Амшель Ротшильд услышал об этих разногласиях по поводу продления лицензии банка, он пришел в ярость и заявил, что «либо ходатайство о продлении лицензии будет удовлетворено, либо Соединенные Штаты окажутся втянутыми в самую гибельную войну».[107] Он также сказал: «Я преподам этим наглым американцам урок и верну им колониальный статус». Ротшильд пытался повлиять на британского премьер-министра Спенсера Персиваля и заставить его объявить войну Соединенным Штатам, чтобы возродить свой частный центральный банк.
Персиваль вошел в кабинет министров в 1807 году в качестве канцлера казначейства. В то время Англия воевала с Францией, и одной из его главных задач было собирать деньги для финансирования войны. Вместо повышения налогов он привлек ряд займов, первоначально от банка Барингов, а затем главным образом от Ротшильдов. Секретарем Персиваля был Джон Чарльз Херрис, назначенный на эту должность пять лет назад. Херрис[108] был близким другом Натана Ротшильда и до своей смерти в 1858 году верно служил делу Ротшильдов на различных должностях, которые он занимал в британском правительстве в качестве первого лорда казначейства, генерального комиссара армии и канцлера казначейства.
Тем временем агенты-провокаторы Ротшильдов разжигали недовольство в Северной Америке. Чтобы спровоцировать американцев, англичане начали вмешиваться в торговлю США с Францией, которая ввела континентальную блокаду против Англии. Поскольку в Королевском флоте моряков не хватало, они занимались мошеннической вербовкой американских моряков. Они также снабжали индейские племена, и в частности Текумсе, вождя племени шауни, оружием, чтобы помешать экспансии поселенцев на Запад. Американцы со своей стороны заявили о желании захватить часть Канады.
Убийство британского премьер-министра Спенсера Персиваля Джоном Беллингемом, нанятым Ротшильдом.
Одновременно Персиваль столкнулся с усилением давления со стороны Натана Ротшильда, который требовал объявить войну Соединенным Штатам. Персиваль отказался. Британская армия уже увязла в Пиренейской войне (1808-1814 гг.) против Наполеона, и у него не было никакого желания вовлекать еще больше войск и привлекать еще больше средств по все более высоким банковским ставкам просто для того, чтобы спасти тонущие банковские интересы Ротшильда в Америке.
Убийца Спенсера Персиваля, Джон Беллингем, родился примерно в 1769 году в Сент-Ниотсе в Хантингдоншире. В 1800-1802 годах работал в Архангельске агентом импортеров и экспортеров. Он вернулся в Россию в 1804 году, и в ноябре того же года его ложно обвинили в том, что он задолжал 4890 рублей. В результате его заключили в тюрьму на четыре года. После освобождения Беллингем поселился на Дьюк-стрит в Ливерпуле. Он безуспешно ходатайствовал перед правительством о компенсации.
Беллингем, озлобленный и обиженный, попал в компанию к двум жадным американским купцам, Томасу Уилсоноу и Элишу Пеку,[109] которые стремились к тому, чтобы были отменены королевские указы в совете, запрещавшие нейтральным странам торговать с Францией. Эти указы в совете были введены Персивалем в ответ на континентальную блокаду Наполеона, которую тот ввел в 1806 году, запретив торговлю с Англией и Ирландией. В тот роковой вечер в парламенте должно было обсуждаться их продление. Таким образом, мы наблюдаем слияние интересов озлобленного и обиженного человека, двух жадных торговцев и кукловода Ротшильда, дергающего за ниточки на заднем плане.