Пролог
Много лет на двери моего кабинета висел плакат с карикатурой. Студенты, решившие задержаться и рассмотреть его, переступали порог с улыбкой. То был комикс Peanuts. Младшая сестренка Чарли Брауна, Сэлли, пишет школьное сочинение под названием «История Церкви». Чарли, стоя с ней рядом, замечает первые строки вступления: «Если писать об истории Церкви, то начинать нужно от самого начала. Наш пастор родился в 1930 году». И Чарли только и остается возвести очи горе´ – к потолку.
Многие христиане сегодня страдают от исторической амнезии. Для них время между апостольским веком и современной эпохой – один огромный провал. И вряд ли Бог задумывал подобное. Установив Пасху для детей Израиля, Он сказал: «И объяви в день тот сыну твоему… и да будет это знаком… ибо рукою крепкою Господь вывел нас из Египта» (Исх 13:8, 16). А давая манну в пустыне, Он велел Моисею поставить кувшин «для хранения в роды ваши» (Исх 16:33).
И мы еще спрашиваем, почему верующих так легко увлекают в различные культы? Потому что мы, христиане, не знаем своей истории, и часто принимаем какое-нибудь искажение христианства за чистую монету! А порой христиане проявляют поразительную, повергающую в шок духовную гордыню – хюбрис, надменность! Не имея уместного основания для сравнений, они яростно восстают, готовые защищаться до последнего: наши пути – лучшие! Наша группа – лучшая! И, наконец, многие христиане, не сумев осмыслить свои действия в широком контексте, просто вовлекаются в некую форму служения, – а когда хотят обратить свое время и силы во благо, им просто не на чем утвердиться!
Я далек от мысли о том, будто одна книга о прошлом христианства опровергнет все ошибки, превратит читателя в смиренного святого или направит на путь деятельного служения. Но любое прикосновение к христианской истории позволяет различить мимолетное и вечное и отделить преходящие увлечения от фундаментальных основ. Надеюсь, моя книга именно это и совершит.
Она рассчитана на мирян. Мы все знаем: это «обтекаемый» термин, податливый, точно воск, и мы можем сплетать из него такие узлы, какие только душа пожелает. Я преподаю первокурсникам в семинарии уже четыре десятка лет, и заключил, что и выпускники колледжей, начинающие служение, и инженер или продавец, читающие по пять книг в год – это один и тот же круг читателей. И в свете моих нынешних целей и те и другие – миряне.
Готовясь к лекции, профессор просматривает сотни книг и вбирает тысячи цитат. Я свободно заимствовал чужие идеи и описания, стремясь к лишь одному: мне требовалось, чтобы история не стояла на месте. Я попытался собрать воедино все эти ресурсы и перечислить самые полезные книги после каждой главы. А те источники, из которых я брал больше всего цитат, приведены в конце книги.
После долгих лет на кафедре я сделал еще один вывод: ясность – первый закон обучения. И потому все разделы предмета – здесь. Мы называем их веками, или эпохами: в эти века менялись сами условия жизни Церкви. Я знаю: великие эпохи не являются внезапно, как некая неведомая комета, посланница небес. В каждой мы находим следы прошлого и ростки грядущего. Но если читатель хочет добраться до сути истории, нужно лишь прочесть параграфы на титульных листах главных разделов.
Эта структура важна для единства, и потому главы устроены именно так. В каждой освещена только одна проблема. Суть ее выражена в вопросе после вступления к каждой главе. Главы почти самодостаточны, и их можно читать отдельно от других, – в этом они сродни энциклопедической статье о некоем предмете.
Можно предположить, что такой подход к проблемам оставит немало лакун. Кого-то удивит, что я не упомянул о тех или иных важных людях или неких событиях. Но у такого подхода есть свое достоинство: он показывает мирянам, сколь важна церковная история. Многие проблемы наших дней не уникальны. Они связаны с прошлым.
И, наконец, возможно, кто-то спросит: почему здесь так много биографий? Зачем столько личных историй? Опять же, ответ один: приобщение и связь. Не снимая акцента с идей, я пытался выразить мысли через личность – да и о людях, мне кажется, интересно читать.
Историки Церкви часто спрашивают: «Что есть Церковь – движение или институт?» Мне кажется, оба ответа верны, и я покажу это на страницах книги. Я говорил и о миссионерской экспансии, и о политике римских пап. Может быть, специалистам не понравится, что я не установил границы и не дал четкое определение термина Церковь. Но эта неясность возникла потому, что я верю: люди Божьи во все времена живут в конфликте идеала – вселенского общения святых – и несовершенных проявлений – конкретных людей в определенном времени и месте. Миссия Церкви во времени призывает к созданию институтов: особых правил, особых лидеров, особых мест. Но когда сами по себе институты препятствуют распространению Евангелия, а не способствуют ему, тогда и появляются движения «возрожденцев», – возвращая Церковь к ее главной миссии в мире.