Того, кто был виновен в смерти Геллы, я убила сама. Конечно, он сумел убедить следователей, что Гелла упала сама. И так многим была выгодно ее смерть… неудивительно, что дело весьма резко замяли.
Как я смеялась, когда ничего не помогло! Через пару дней после ее смерти начался такой фейерверк! Отец говорил, что многие тогда не удержались на своих постах, а многие не сохранили и жизни. Я их не жалела—людей я вообще не жалела. На мой взгляд, они не в своем большинстве жалости недостойны.
Но того Карнева я достала—потому что… что он делал у нее в квартире в момент ее смерти? Что заставило обычно спокойную Геллу выйти на балкон, что заставило опереться на него так, что подломилось перила? Пусть он ее не толкал—но он был виновен.
Хотя позже, встретив его—я поняла, что, убив его, я проявлю милосердие. У него был такой вид будто еще чуть-чуть—и он полезет в петлю.
И вот сейчас я стою здесь—на помосте невольничьего рынка. На меня пялится толпа—заплатить требуемую сумму смогут немногие, остальные просто пришли на бесплатное представление. И как после этого жалеть людей?
—10000 золотых монет! Продано господину в черном!
Меня наконец спустили с помоста—ужасно печет солнце—и отвели обратно в бараки. Там мне предстояло ожидать конца представления, после которого меня отдадут новому владельцу. Господин в черном… Явно слуга, но слуга ценимый, доверенный. Его манера держаться, его взгляд… даже его одежда—все говорило об этом.
В бараке были пара демонов, гномов, оборотней, людей… и, что самое удивительное—темных эльфов. Торгуют даже собственными сородичами! Гнилой мир. Впрочем, наш не сильно отличается.
Мои бывшие хозяева так и не поняли, что я из другого мира. Судя по всему, они придумали занятный способ доставать невольников—наняли пару магов, те в свою очередь сварганили порталы, которые выхватывали людей из самых разных мест. Когда в их секретном убежище появилась я—улов уже составлял человек десять. Маги так и не выжили—их портал выпил до дна. И это хорошо—они-то точно заподозрили бы неладное, а так… Торговцы просто решили, что маги где-то просчитались.
Можно было убить их тогда—их было немного. Но я делать этого не стала. Что бы я делала потом, оказавшись в чужом мире (а что чужой, я поняла сразу, наткнувшись на пару эльфов и демонов среди моих похитителей) без знаний, оружия… да денег, в конце концов! Лучше пока затаиться и разведать обстановку—и плыть по течению… топя попутчиков и тех, кто оставался на берегу.
В углу два демона обсуждали план побега. Я прислушалась—они хотели выбить пару досок из стен барака (он был довольно старый) и постараться воспользоваться тем, что все отвлечены на торги. Глупый план—вряд ли хозяева не предусмотрели такой возможности. Большинство сидящих здесь принадлежат к сильным расам… барак старый—значит, сюрпризы будут снаружи. Дверь открылась, и пара охранников вытащила девчонка из светлых эльфиек—она упиралась, пыталась укусить… Глупая—это же бессмысленно! Дверь под смешки охранников закрылась, за дверью раздались тоненькие всхлипы девчонки. Тут же активизировались два демона. Они аккуратно вынули доски из стен и выглянули наружу. Судя по их оживлению—там никого не было. Аккуратно вылез первый, сделал пару осторожных шагов… и завизжал. Да, чтоб кто-то издавал такой звук—явно должно произойти что-то выдающееся. Второй не выдержал и ломанул за своим товарищем—еще одна глупость. Необучены и юны. Такие глупости делают только молодые да ранние.
Каждого из нас перед тем, как поместить в бараки, проверили на магические способности—у меня никаких не определили. Ну а те, кто таковыми обладал—получили на шею и на оба запястья ошейники и браслеты. Присмотревшись, поняла, что на демонах таковые наличествовали. Хмыкнула. Скорее всего за стеной барака—что-нибудь магическое. И вот туда-то и угодили наши демоны. На шум прибежала охрана, обнаружила демонов (уже двух) в ловушке—и долго смеялась. Наверное, не любят темные эльфы (а в охране были именно они) демонов.
Демонов вытащили и увели—наверное, потому, что сегодня их вряд ли кто купит: их вид оставлял желать лучшего. Вскоре привели девчонку-эльфийку. Она уже не плакала: так, всхлипывала изредка. Какая-то женщина спросила:
—Что, девка, продали? Ну и как хозяин?—фраза довела малявку до истерики, и я поморщилась: сколько можно рыдать?—Помню, меня впервые продали… Так себе был хозяин… Такой весь сутуленький, мелкий, плешивый. Эт еще в человеческих землях было. А потом он помер—и оказалось, что у него долгов…—она неприятно рассмеялась.—Меня за те долги как раз и продали. Потом много было хозяев. Может, здесь повезет?
Я хмыкнула: каждый ищет жизнь по себе. И удача у всех своя: кому-то сбежать на волю, кому-то вернуться домой, а кому-то—найти хорошего хозяина…
Двери снова отворились, зашли охранники, потом один из торговцев (его я видела тогда, когда меня еще привезли) ведя какого-то знатного господина. Он морщился, ступал очень аккуратно и зажимал нос надушенным платком. Мне почему-то показалось, что его духи пахли еще хуже самого барака…
Он забрал близняшек. Мда, близнецам я сочувствую…
Потом приходили еще, и еще, и еще… Наконец пришел господин в черном. Он уверенно ткнул в меня и в эльфийку и, развернувшись, вышел из барака. Нас подхватили и повели за ним. Охрана оставили нас у кареты, где уже нетерпеливо ждал наш временный хозяин… его представитель, если быть точным. Он кивнул на карету, и мы покорно залезли внутрь.
Усевшись, мы тихо замерли, хотя у каждой на то были свои мотивы. Господин в черном уселся на противоположное сидение и окинул нас презрительным взглядом. Я ответила ему взглядом, полным страсти—он поперхнулся, попытался ударить меня хлыстом… Естественно, не вышло—мы сидели в карете, где просто не было возможности замахнуться как следует. Он совсем сконфузился—как раз то, чего я добивалась—и промямлил:
—Вас купил мой господин, герцог Ди Аргелло. Сегодня мы ожидаем гостя, очень важного и знатного гостя. Мой господин решил, что гостю понравится, если ночью вы окажетесь в его спальне.
Услышав о своей ближайшей судьбе, эльфийка вздрогнула и разревелась. Слуга знатного господина нахмурился и ткнул меня рукояткой кнута.
—Что?
—Успокой ее.
—Я не обязана успокаивать всяких истеричек. Меня ведь купили не за этим, так?—и еще один страстный взгляд в его сторону. Он заинтересованно взглянул на меня, я обещающе ему улыбнулась. На крючке. Сейчас он одернет себя, вспомнив о задании и о том, кому я предназначаюсь… но задумается о том, как оказаться в моей постели.
Девчонка зарыдала еще громче—судя по всему, мои слова убедили ее в неизбежности судьбы. Конечно, я могла ее утешить—но зачем? И что я ей скажу? Что все будет в порядке, что она не станет сексуальной игрушкой хозяев? Но зачем? Ведь это будет абсолютной ложью—и я ничем не могу ей помочь. Так зачем давать надежду?
Вскоре мы подъехали к шикарному особняку. Нас провели черным ходом, сдали на руки экономке с приказанием приготовить нас для знатного гостя.
Купаясь, я попыталась выяснить у служанки, что же за гость ожидается сегодня. Служанка сказала, что не знает… что никто не знает, кроме его светлости. Гость, кажется, едет инкогнито. Ну и пусть его.
После того, как нас искупали и обрядили в прозрачные тряпки, нас отвели в маленькую комнатушку. Эльфийка принялась за свое—то есть снова зарыдала. Ее истерика мне порядком надоела—поэтому я просто со всего размаха дала ей пощечину. Она вздрогнула и замолкла. Забавно, что нас сегодня ждет? Скучали мы долго—уже наступила ночь, когда дверь открылась и наш провожатый махнул рукой: что-то вроде “Давайте, на выход!”. При этом он не забыл окинуть оценивающим взглядом мою фигурку и будто бы нечаянно пощупать меня. Я одарила его поощряющим взглядом, а внутренне хмыкнула.
Шер Виаллин
Еще вчера его светлость приказал мне приобрести пару наложниц для Владыки темных эльфов. У герцога намечалась какая-то особо удачная сделка с Повелителем, и его светлость решил, что в его гареме для такого случая нет достойной наложницы. Именно поэтому я отправился на рынок, где и приобрел эльфийку и человечку. О том, что купил последнюю—я уже пожалел сотню раз. Создавалось впечатление, что передо мной была прожженная куртизанка. И, к моему стыду, я хотел ее. И последнее заставило меня жалеть о совершенной покупке. Я чувствовал, что она может окрутить меня в два счета… и что я уже на крючке. И думать о том, что сегодня она будет принадлежать не мне… было больно. Но я надеялся, что потом смогу уговорить господина перепродать ее мне. Наложницами он особо не интересовался—а поэтому, если у него не будет шанса взглянуть на нее, вполне возможно она станет моей. И уж тогда…