Я стоял и не знал, что сказать. Вот так. Снова предал. Я даже не заметил—а уже предал два раза. А когда первый? Этот вопрос я и озвучил.
—Тогда, когда я на меч у тебя в спальне напоролась, помнишь? Вроде умом понимаю—не предал ты меня. А чувства вопят—предал, предал… Наверное, тогда я и закрыла Узы, не дала появиться браслету. Потому что те чувства были не мои. Но ты все равно предал. Ладно, иди. Мне надо работать.
Гелла
С Тьерраном все прошло удачно. На графин Шерлан, который пришел раньше меня, не обратил внимания, и вовсе о нем забыл, стоило мне начать пить вино. Интересно, это значило, что меня подозревали? Этот яд совершенно неопасен для тех, у кого нет магических способностей. Поэтому вино я выпила без опаски, а потом в припадке истерики (удачно сыгранной—часто помогало в отношении излишне заботливых родителей) разбила графин и бокал. Теперь уже было невозможно определить, что же произошло на самом деле… Все прошло хорошо, но на душе было тоскливо, и имя тоске той—Данте. Одно дело—абстрактно знать, что он мне изменял… Да что абстрактно—мы даже не были вместе, и поэтому изменой считать это невозможно. Но то, что он пытается создать семью—и изменяет, то, что он назвал меня чужим именем… Это предательство. И я не собиралась дальше анализировать свои чувства. Предал. Точка.
Я вышла из дома и пошла в лавку. Там работа шла полным ходом. Я приобрела несколько помещений по соседству и сейчас там ставили новое оборудование, спроектированное лично мною. Работники ругались и никак не могли разобраться, что, куда и зачем. Скоро я смогу поставить производство на конвейер. Стоило заняться интригой в Шенрисе. Яд для тамошнего короля был уже готов, и Лекс подобрал человека, чтобы провести покушение с помощью этого яда. Яд находился во флаконе из-под духов, и человек уже отправился в Шенрис. Скоро придут вести оттуда. Важно, чтобы эта часть интриги прошла гладко, от нее многое зависит.
Да… еще стоит заняться подготовкой и обучением людей—мне понадобяться новые работники. Кого брать? Да, стоит переманить пару учеников разных парфюмеров—они уже знакомы с основами ремесла, но еще способны принимать новое. Обучать их с нуля нет времени, равно как и переучивать.
Данте
Выйдя от Геллы, я телепортировался во дворец. В зале телепортаций я наткнулся на Раксану, которая тут же повисла на мне. Черт, надо было телепортироваться в другое место дворца… но в зале намного проще и менее энергозатратно.
—Ваше Величество,—выдохнула демоница и прильнула к моим губам в страстном поцелуе. “В конце концов, Гелла меня тоже предала своим побегом,—подумал я, отвечая на поцелуй.” О том, что ее заставило так поступить, я думать не хотел—а потому отбросил эту мысль как лишнюю.
—Позже,—многообещающе проговорил я, и отстранил ее от себе. Красноволосая демоница, что означало склонность к магии огня, обиженно надулась.—Позже.
—Хорошо,—ответила она и выплыла из залы.
—Данте, по-моему, с Геллой у тебя все и так не идеально… Если она узнает, что у тебя во дворце постоянная любовница…—у двери стоял Шерлан.
—Она знает.
—И что сказала?
—Что я ее предал.
—Ты ее в самом деле предал. Пойми, ей ты не нужен. У тебя пока единственный козырь—Влад… но ты не реализуешь даже его. Ты разве не понимаешь, что Империи нужна императорская чета и наследник, при этом это должна быть Пара. А Гелле это не нужно. И ту ей не нужен. И ты пока не сделал ничего, что стать таковым. Ты хоть представляешь себе свою ситуацию?! У тебя есть ли уже практически год, у вас даже есть наследник… но у Геллы до сих пор нет браслетов, а у тебя—прав на Влада.
—Шерлан, я все понимаю. Но я не могу воздерживаться в течение года.
—Это понятно. Но хотя бы сейчас, когда ты ее нашел… мог бы. Или хотя бы скрывать… Ладно, все. Я хотел поговорить не об этом. У нас пропал Ди Сеттери.
—Что?!—Ди Сеттери—фамильный артефакт королевской семьи. Дело в том, что у низших демонов могут быть дети и не в Паре, и Узы у них гораздо слабее. А вот Высшие могут иметь детей с низшими, как в случае с Вестой, или со своей или своим ли. Но в первом случае ребенок не имеет никаких шансов родиться Высшим. И только ребенок, рожденный в Паре—Высший, как я, как Тьерран, как Шерлан, как Влад… При этом не имеет совершенно никакого значения, к какой расе принадлежит вторая половинка демона или демоницы. Если они образуют Пару—ребенок будет Высшим демоном. А этот артефакт позволяет Высшей демонице, носящей его, родить ребенка от Высшего, при этом ребенок тоже будет Высшим, хотя и немного слабее, чем тот, что рожден в Паре. Артефакт очень сильный—но Высшие редко им пользуются, так как каждый надеется найти свою ли. И сейчас… Этот артефакт кому-то понадобился. И это плохо. Пар в Империи не так много, как хотелось бы. И если какая-нибудь Высшая решит использовать его с кем-то из них…
—Пропал. Сегодня в сокровищнице нашли мертвого наемника. Артефакта там уже не было. Значит, их было несколько.
—И это кто-то из своих.
—Да. Данте, там, кстати, к тебе наведался Лиандр.
—И что Повелителю дроу хочет от меня?
—О, ничего, просто пообщаться, познакомиться с твоей ли…
У двери стоял Лиандр—как всегда идеально одетый, причесанный… Э?! Этот растрепанный дроу с взъерошенными волосами—Лиандр?!
—Ну что уставился?—хмуро буркнул он.
—Это кто тебя так?
—Я, всего лишь я,—из-за спины дроу высунулась черноволосая человеческая девчонка с синими глазами.—Меня, кстати, Нина зовут. А Вы?..
—Данте,—нда… везет мне на наглых в последнее время.
—Это моя…
Лиандр
—Это моя…—начал я и только сейчас понял, что до сих пор не определил, кто она для меня. Черт! Вот и сейчас она с любопытством смотрит на меня, будто интересуется—а кто я для тебя?—наложница.
Сказал и пожалел. Только что я официально признал, что она моя рабыня… и мне казалось, что ей это… не понравилось? Или это мне не понравится то, что за этим последует? За последнее время, проведенное с ней, я понял—устраивать скандалов она не станет. Но если я сказал, что она—моя наложница, то я получу в ответ соответствующее наложнице поведение. И теперь можно не сомневаться, что за мою жизнь она сражаться не будет. И не расскажет о себе, и не спросит обо мне… Да, будет смеяться, шутить… но при этом сохранит дистанцию.
—Наложница? Ты теперь таскаешь наложниц за собой? Впрочем, твое дело. А Гелла…
—Гелла?—странно переспросила Нина, и при этом ее глаза странно загорелись.
—Согласен, имя необычное для нашего мира… Но дело в том, что она иномирянка. Почти год назад…
Данте рассказывал, а я наблюдал, как менялось выражение лица Нины. Странно. Чем ее привлекла ли Данте?
—… Сейчас она в столице Неяды, затеяла какую-то авантюру. Если хотите ее увидеть—вечером порталом перейдем туда…
—Конечно хотим!—не дав мне произнести и слова, воскликнула Нина. Что происходит?
Данте развлекал нас некоторое время, а потом ушел, сославшись на дела. Стоило ему предоставить нас самим себе, я повернулся к Нине.
—И что ты скрываешь?
Она хмыкнула.
—Нина,—я нахмурился и сменил тон,—Нина, ты могла спасти мне жизнь, ты можешь быть моей любовницей, и, надо отметить, весьма неплохой… но это не дает права тебе не слушаться меня. Если я спрашиваю—ты отвечаешь. Ясно?
Ее глаза похолодели. Я смотрел в них и больше не видел веселой девчонки, которая неплохо стреляет и дерется. Сейчас на меня смотрел Убийца. Не просто муж, кухонным ножом зарезавший жену и любовника, и даже не воин и не наемник, которые нередко сталкиваются со смертью. На меня смотрели глаза человека, который возвел смерть в ранг искусства, человек, который не может существовать без убийства. Который может убить ребенка, если понадобится—ибо в силу его отношений со смертью, для него это не плохо. Для Нины смерть не есть зло. Смерть родная, смерть напарница…