—Лиандр, повелитель дроу. А Вы, я полагаю, Гелла, ли Данте?
—Правильно полагаете.
—Извините, я не ошибусь, предположив, что вы с Ниной знакомы?
—Предположите—а потом посмотрим,—насмешливо посмотрела на Лиандра моя ли. Он смутился, а Гелла и Нина фыркнули.
—Так вы знакомы?
—Знакомы.
—Но Вы здесь меньше года…
—Когда успела? Еще в своем родном мире, правда, Марина?
—Марина? Не Нина?
—Марина. И что? Разве я обязана называться тебе своим именем?
Не обязана, и все это знали. Просто она подчеркнула, что она ему не доверяет достаточно, чтобы назвать истинное имя. А моей ли — доверяет.
—Мы тут обсуждали одну вещь…—вмешалась Гелла.—Марина — ваша рабыня, так? Я думаю, вы не согласитесь ее продать мне, хотя бы в силу сложившихся обстоятельств… Но у вас долг.
—Она может или простить этот долг, или потребовать его. Но выкупить таким образом свою свободу не может.
—Я не дура, и прекрасно об этом знаю. Но у меня иное предложение — ведь Марина может пообещать в обмен на свободу не требовать этот долг в течение, скажем, ста лет?
—А какая мне от этого польза?
—Ей сейчас двадцать три. Через сто лет ей будет сто двадцать три… Надо ли говорить, что люди до такого возраста не доживают? Ее смерть освободит вас от клятвы, а до этого она не сможет ее реализовать… Так как?
—А у меня есть выбор?
—Нет. Будь на ее месте я, вы бы уже были мертвы. Свое право я реализовала бы довольно быстро, попросив вашу жизнь.
—Согласен.
Все это было странно. Судя по всему, Лиандр оказался в западне, и Гелла уже воспользовалась этим в свою пользу, тогда как я даже не знал, в чем дело. Это было плохо. Но сейчас меня такие вещи мало волновали. Я чувствовал, как Гелла отдаляется от меня… это, скорее всего, работа Уз. Они, конечно, между нами не так сильны, как хотелось бы… но в опасной ситуации работали на всю мощь. И я понимал, что Гелла определила факт измены уже не как предательство, а как слабость. Слаб, чтобы удержаться от измены, даже после того разговора с ней. Слаб, чтобы справиться с ситуацией. И для нее это было даже хуже, чем предательство—слабость воли она не прощала никогда. Слабые люди, считала она, предадут из страха, а сильные сделают это обдуманно и извлекут пользу. Я не понимал ее логики, но Узы сообщали, что первого она опасается куда больше, чем обдуманного, элегантного, как она это называла, предательства. А посему…
—Гелла, все это, конечно, хорошо, но нам с тобой нужно поговорить.
—Данте, я тебе уже все сказала. Не смей ко мне подходить! Не трогай меня! Опусти на пол, немедленно!—извиваясь у меня на руках, попыталась выбраться, потом вдохнула воздух, медленно выдохнула…—Немедленно. Опусти. Меня. На. Пол,—уже спокойно произнесла она. Восхитительно! Так быстро взять себя в руки!
Естественно, на пол я ее не опустил, а вышел из комнаты под хмыканье Шерлана и Марины. Лиандр тоскливо смотрел на Марину, а она не обращала на него внимания. Интересно, что у них произошло?
Я вышел из гостиной и пошел в сторону своих покоев. У дверей спальни я обнаружил Раксану, которая кинулась ко мне, очевидно, собираясь повиснуть на шее… Вид Геллы у меня на руках заставил ее застыть. Гелла, уже было притихшая у меня на руках, снова завозилась, пытаясь слезть. Ее я сжал крепче, а Раксане бросил:
—С тобой мы все решили. Иди отсюда.
—Ах решили? А твоя ли знает, что я беременна? Гелла, знаешь?
Я почувствовал, как вздрогнула ли у меня на руках.
—Тшшш,—прошептал я ей на ушко. Она уткнулась лицом мне в плечо и затихла. Что такое? Жаль, руки сейчас заняты, и я не могу посмотреть, что такое…
Я мысленно позвал Гвардию. Реньярд, один из тех демонов, что постоянно таскались за мной во дворец из дома Геллы и обрастно, появился почти мгновенно.
—Реньярд, Раксану взять под охрану в ее комнате. Без моего приказа не выпускать. И поставьте антимагический щит, чтобы она ничего не натворила.
Я обошел застывшую Раксану, которая явно не такое не рассчитывала, ногой открыл дверь спальни, пинком вернул ее на место. Сел в кресло и наконец-то заставил мою ли посмотреть мне в глаза. Слезы, которые я в них увидел, разорвали мне сердце.
—Что же ты натворил…
—Маленькая, милая, успокойся… Ничего страшного. Раксана украла Ди Сеттери… Ты знаешь, что это за артефакт?
—Да, в одной из тех древних книг, что ты мне принес, о нем говориться… Он был создан вместе с заклятьем Уз.
—Твое обещание научить меня древнему все еще в силе? Интересно будет почитать…
—Конечно, если я обещала—я выполняю… Когда захочешь, можем начать… Ты меня отвлек.
—Раксана украла Ди Сеттери, и благодаря ему забеременела. Артефакт у нее уже забрали… но она беременна.
—Что ты будешь делать?
—Ничего. Она родит ребенка, я его заберу.
—Уже исправил законы, да?
—Я же правитель, и не могу позволить себе дважды повторять одну ошибку.
—Ребенка отдашь мне.
—Милая, я все понимаю… но зачем тебе ребенок?
—Мое.
—Я тебя не понимаю.
—Почему ты не женишься на Раксане?—сменила она тему.
Я зашипел и крепче прижал ее к себе, потом развернул ее голову к себе и поцеловал. Сильнее, сильнее прижать ее, чтобы она стала моей частью, чтобы никогда даже не думала о том, чтобы сбежать, оставить, бросить… Руки сами собой опустились на талию, потом ниже… Какие ножки! Юбки полетели вверх, я провел сначала по внешней стороне бедра, потом по внутренней… Она застонала и попыталась вырваться. Мое! Куда?
Я поймал ее через несколько мгновений и прижал к стене. Ослабил шнуровку корсета и приспустил так, чтобы ее груди оказались передо мной. Мррр, мое… Моя.
—Что ты делаешь?
—Ты единственная, кто мне нужен, понимаешь?
Она покачала головой, а я стал покрывать поцелуями ее лицо, шею, грудь… Она попыталась поднять мою голову и посмотреть в глаза.
—Я тебе не верю.
—Я долго думал, в чем причина. Почему ты единственная, кто что-то для меня значит, кто для меня важен. Видишь ли, даже Влад не имеет такого значения, как ты. Более того, Влад имеет значение только потому, что он часть тебя… Я так и не понял, но сумел принять этот факт. Я тебе прощу все… и твой побег, и твои игры… Только не уходи,—мольбы сменилась яростью:—Ты не уйдешь, слышшшишшь? Я тебя никуда не пущу!
Я прижал ее к стене, яростно целуя. Так, нужно медленнее… И стена не подходящее место, по крайней мере сейчас… Я поднял ее на руки и уложил на постель. Она тут же попыталась встать—я не дал.
—Маленькая, не бойся… Я не причиню тебе боль. Тшшш…
—Не верю! Пусти!
—Гелла,—позвал я. Она отвернулась.—Гелла. Я тебя люблю Мне жаль, что наши отношения начались так… Мне жаль, что я тебе изменял.
—Не жаль. Ты не считаешь твои отношения с Раксаной предательством.
—Ты права. Но мне больно из-за того, что больно тебе. Понимаешь?
—Нет.
—Гелла…—я притянул ее к себе и заставил смотреть в глаза.—Гелла…—поцеловал.—Милая, я тебя совсем не понимаю… Я не знаю, чего от тебя ожидать… Но я принимаю тебя такой, какая ты есть. И все, что мне нужно—это шанс… Дай мне шанс.
Она вздохнула.
—Я боюсь, ты же знаешь. И не доверяю.
—Попробуй…—я поцеловал снова, и в этот раз она не отвернулась…
…Я устало откинулся на подушки, прижимая ли к себе. Моя, теперь уже точно моя. На руке моей малышки блестела тонкая полоска браслета. Я притянул ее руку к себе, чтобы лучше рассмотреть.
—Доволен?—Гелла уткнулась мне в плечо.
—Естественно. Ты теперь от меня никуда не денешься, милая… Я тебе не причинил боль?—я обеспокоенно развернул ее к себе лицом.
Она помотала головой и снова уткнулась лицом мне в плечо. Я рассмеялся.
—Стесняешься?
За такое предположение тут же получил подушко й… впрочем, от моего плеча Гелла так и не оторвалась. Я задал интересующий меня вопрос.
—Тогда, когда Тьерран отдал тебя мне… Как получилось, что это был первый раз?
—Тебе что-то не нравится?—тут же ощетинилась она.